Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)

На вскочившем упрямо меж волн бородатом утёсе
Приземлилась на крыльях несмелая странная ночь
И рукавчики век над прикрытой ресницей откоса
Заплела среди брызг, как венок, горделивая дочь.
И, слезу обронив и надев золотой полумесяц,
Так накрыла утес своей дивной и грёзной фатой,
Что утёс (во жених!) мощным стал в небесах Эверестом.
И звезда звезданулась и – стала небесной красой.

По волнам я – бегунья,
По повадкам – шалунья,
По стихам – заплетунья…
А по чувствам – да, лгунья.

Солнечный зайчик ангелом стал.
В душах поэтов – фонарик зеркал.
Даже без рук и без ног у поэта
Так и сверкает песенка эта!

Парит над рекой буйный ветер.
Цветёт на берёзах ирга.
О, как же безумно на свете!
Целуйте свои берега!

От кошки веет пирамидами.
В зрачках две пирамиды светятся.
Слабо мурлыкнуть пирамидами?
Не скушать пирамиду вечности.

Я перед нею цепенею,
Дрожу, трясусь, как нежный клён…
И от стихов своих балдею.
О боже, как же я влюблен!

Ветер рвется с цепи, и упрямо вскрывается рана.
А в душе только гарь, разный мусор, цунами и хлам.
Заметают хвосты у меня черно-серые крылья тумана.
Я устал в суете. Угольком разожгу ураган!

Да зачем же нужна непорочная?
Что с ней делать, с обученной кармою?
Намонашит фатою венчальною
И – подарит лишь песню печальную.

И, обреченные дорогой,
Бредём, как будто бы во сне.
Мы родились! Как это много!
Мы все – младенцы на земле!

Прощайте! Я уйду и хлопну дверью.
Рыданья и страданья надоели!
Но завтра я вернусь, уж мне поверьте! —
Что б вы с ума сошли и обалдели!

Не топите подружек в объятьях!
Не дарите им ласку из губ!
Беспробудно венчайте их платья!
Пусть летят облачками на дуб!

Выведет их алкоголь —
Всех алкашей на корню.
Ох, поскорей бы! Да, Коль?
Сам я почти что не пью.

Напишу про небо и листок,
Уроню слезу, взгляну в окно…
Между делом круто матернусь.
И – стишок получится г@вно.

Не пишутся стихи. Завяли строчки.
Потоки слов пролились в капюшон.
Томления предтеч банальны очень.
Накрыло хмарью. Снова капюшон.

Изменился расклад прежних дней в запылившихся клиньях.
И скрипит колесо, переехав усталый расклад.
В сердце скрип колеса. И скрипит мой компьютер с усильем.
Ариаднину нить я с отсрочкой мотаю на зад.

Осень – штука не безразмерная.
Ниже плинтуса моя лестница.
Но настанет зима, наверное,
И тогда высплюсь я, как медведица.

Призыв Ваш взбудоражит всю Стихиру.
Но правильней всего – с себя начать:
«Любовь и Память» из-под маски вынуть
И всю анкету с ФИО показать!

Кровь закипала в венах.
Тень танцевала на стенах.
Вы меня помните, милый?
Нет? Фу, склеротик противный!

Хотелось бы быть капельку моложе,
Но от тропинки до тропинки – шаг уже…
Разбрасываться чувствами негоже,
Когда кропаешь строчки в неглиже.

Я обклею тебя поцелуями.
Не брыкайся от счастья! Твой низ
Накормлю эротической сладостью.
Топором прорублюсь в коммунизм.

Возьму себе гранатомёт,
Который сердце мне порвёт.
«Калаш» подвешу снизу брюк.
Славяне! Ющенку – на крюк!

Объявляется конкурс про «Он и Она». Налетайте!
Присылайте заявки! Стремитесь, коллеги, в финал!
Подымайте свой рейтинг! Платите в жюри стихобаллы!
Кто лоялен, тот нас поразит наповал!

Привет, дружок! Хотя мы разнополы,
Но я к тебе – по лужам, прямиком.
О, как давно окончили мы школу!
Жаль, вся любовь осталась за бортом.

Отмотала девчонка положенный клоунский срок.
Но поэтка в душе у неё ни на грамм не стареет.
Хоть в стихе у неё даже озеро хмурит морщинистый лоб,
Но она всё рифмует-рифмует Корею с аллеей…

Бедный чайник шуршит, закипая.
Кто б подал мне печенье и чай!?
Пусть печаль вдаль уносится злая!
Кончен бал! Я лечу прямо в рай!

Мне тобой никогда не пресытиться,
Не напиться и не насытиться.
Полной луной я иду за тобой.
Я за тобой – как за полной луной.
Ты, мой родной, рядом со мной.
В тяжким скучании – голод ты мой!

Не обвиняй, что стих не получился
И потерялось что-то между строк.
Ведь глупо – думать! Если суетился,
То враз заблудишься. А кто виновен? Бог.

В антраците небес улыбки дальних звёзд на небе лунной ночью видны.
И растает вечной мерзлоты лёд, отправляясь в полёт колыбельной мечты.
Не вечна мерзлота. И ты, взыграв детством, ведешь изнурительные бои.
И лучше бы ты не стихи писал, а на рояле ноктюрн играл – все нагие порывы разрывов души, сбывая желанья свои.

Мне вороньё вослед кричит.
Чего раскаркались, уроды!?
Не мёрзну я! Любовь урчит
Во мне в любое время года!

Как годы пролетают на Стихире!
Как счастливо в каноны проникать!
Войти в поэзию – вот смелость в этом мире!
Ну, и поэзией нас будет пробивать…

Ожерельями губ зацелована
И как птица уже окольцована,
И цепями прям в омут прикована.
Лебедь? Горлинка? Вся околдована.
Блеском нежность в глазу нарисована.
А судьба прямо небом дарована.
Вся аж в клеточку облюбована.
Серебром подвенечным венчована.
И астрально рифмой замордована.

Ах, мадам, отчего Вы так томны?
Я к ладоням прелестным прильну.
Всколыхнули меня! И, невзгоды с улыбкою тронув,
Потопили мой стих. И ушел он под лёд, прям ко дну.

До жуткой страсти, коль судьба
Узлов навяжет,
Ты не рыдай, а всех прощай,
Измену даже.
Ведь в самой мелочной горсти
Клинок завязнет.
Послушай папочку, сынок,
Я сам проказил!