Николай Векшин - Трансцендентная сингулярность души (сборник)

Я Лиру понесу к Парнасу,
И подо мной храпит Пегас.
Подохнет Люцифер проклятый,
Мой стих великий прочитав!

Найдя тебя в огромнейшей толпе,
Я тут же приобнял тебя за плечи.
«Нахал! Что позволяешь ты себе!?»
И я не знал, чего же тут ответить.

Жара! Высоковольтный провод
В июле плавленно повис.
Но я дождусь, что лютый холод
Скребнёт по горлу или в низ.

По мозжечку мне в сердцах вломили.
Куражась, треснули оплеуху.
Чеканю шаг, попадая в жилу.
Жаль, я не сокол, не суд, не муха.

По жизни я шагаю, как по полю.
Итоги подвожу в заботах новых.
Фанфары мне приятны, я не скрою.
И мне до финиша дойти ещё не скоро.

Хлынул душ. И смылись все шмели.
Птицы пообмокли, как кисель.
Травы захлебнулись у земли.
Поскорей сушняк бы прилетел!

Женщина – загадка, это точно,
И, причём, загадка для себя.
То она развратна и порочна.
То наивна сердцем, как дитя.

Не утопить в реке русалку!
Она не тонет. Цепь звенит.
Кота там не было. Как жалко!
Я мог бы мяса нарубить!

Милый! Небесную грусть выпивая,
Я на Стихире торчу.
Мне на ветру бы получше леталось.
Тут я стихами урчу.

Приобнявши пол рощи берёз,
Обойду без греха пол страны.
И из глаз брызнет свет среди слёз.
И любовь я вдохну у сосны.

Не говорите мне про справедливость!
Мне больше по душе апартеид.
Сижу в шалашике. В нём тихо и красиво,
И никакой блицкриг там не грозит.

Закачались от ветра ромашки,
Но потом придавились ногой.
А рябины хмелели от счастья
Средь червонцев над горной рекой.

Страдал Винсент Ван Гог шизофренией.
Не зря кому-то он пол уха откусил.
И знаменитым стал он, как Мессия.
И, в гроб сходя, он мир благословил.

За ширмой слышится смешок.
Я заглянул несмело.
И вижу: Фрося и дружок.
Тут лишне третье тело…

Родной Воронеж мне приснился.
Стихи сложились невпопад.
Среди невзгод я удивился,
Что в небе плыли облака.

Ты, друг, ошибку совершил:
Посланий кучу посвятил
Своим подругам и друзьям;
Про пародиста ж ты забыл.
Не западло ль? Твоим стихам
Я ухахатывался сам:
Поэтов «русскими» назвать,
Кто рад на идише писать! …

Три знаменитые певицы,
Три теле-диво-поп-звезды!
Вы – украшение столицы!
Три Pussy – славных три п-ды!

Не уходи, побудь со мною!
Хоть я пою про червяков,
Но ласки мне нужны порою.
И даже в осень я готов…

Печальный и синий сентябрьский апостроф
Знаменьями строк загрустил в листопад.
И остров забыт. Как же это не просто
Обуглиться в августе, словно листва!

Посланцы гроз! Рабы Велеса!
Из солнца уст, средь мёртвых скал,
Я стих слагаю, как повеса,
Но красота – мой идеал.

Дсанко шла помолиться. Но путь был далёким.
Не дошла. Как коза, отдалася козлу.
Кто виновен? Об этом мы Бога не спросим.
Спросим Дсанку. Она ведь грешит на судьбу…

Завари мне чифирку, да покрепче,
Чтобы звёзды аж в ногах засветились.
Утром будет мне тогда малость легче,
Если простыни мои пригодились.

Мне бубен выдали на время.
В него безмолвно колочу.
Без бед в него вгоняю темя
И чистым голосом урчу.

Отключить Интернет не получится,
Без Стихиры и дня не прожить!
Если с дуба влюблённая рухнула,
Значит, с ней приключился каприз…

Мальчуган тот, как лапоть, причал свой прохлопал.
Он не боцман, искавший штормов благодать.
Медяки полюбив, чаек он пострелял, потом слопал.
И пришлось ему с далью себя повенчать.

Зажглись огни вечерних окон.
Ночами город тот не спит.
Поэт не дремлет. Ненароком
Он стих об этом сотворит.

Два сердца бежали к друг другу вприпрыжку.
Хромая, они пробирались в толпе.
Шипы у любви поострей кочерыжки.
О, как же тревожно бежать по судьбе!

Плещутся рыбки, вздыхая, как сфинксы.
В лужу упала ночная звезда.
Если ты стих прочитал без улыбки,
Краб ты Парнаса на дне у пруда!

Не трожь евреев! Важен лозунг сей
Для всех правителей, царей и королей.
Но вот беда: почти любой еврей
Стремится сесть на место для царей.

Бокал трещит. Стихи глотаю залпом.
Как хочется прижаться к наготе!
Плевал я на Стихиру и таланты!
В любви родились строчки о себе.

Он жизнь её украсил этим летом.
Она ногой его ударила меж ног.
Портвейн он совместил с кордебалетом
И через дверь повёл с ней диалог.

Я памятник себе не воздвигаю.
Сооружаю только постамент…
Поскольку я пока не умираю,
То не звездюсь, мой милый оппонент.

У стены заскрипела кровать.
Океан затопил собой лес.
Вот такой я сварганил янтарь
Из тоскливых военных словес.

Влюбленный может стать крылатым и поэтом.
Но вот беда: с стараньем стих сложив,
Не поразит читателя куплетом,
А пародиста – просто насмешит.

Ты – Амур, завладевший мною.
Я впадаю в тебя, как приток.
Как хочу я тебя освоить,
Мой желанный Дальний Восток!

Зазвонили звонки в наших школах.
На уроки пришла детвора.
Пушкин ими забыт был. Но снова
Им учиться на строках пора.

А вот и Белкин!
Здравствуй, милый друг!
Всё пишешь? Не устал?
Живёшь со скрипом?
На курьих лапах вспоминаешь Русь?
Философ-атеист ты наш великий!
Тебя в чертогах дивных средь жнивья
Не керосинят грубые поэты.
Живи и здравствуй в лаврах бытия
На радость всей стихи́рнутой планеты!

Нет, тут Блоком и не пахнет.
Чем вердыщенку марать,
Лучше б вошь была в контакте
С Катей, там же, где кровать.