Илья Чавчавадзе - Стихотворения и поэмы

Рог кахетинского, наполненный до края,
И ласки нежные красавиц не сменяю

На землю, честь и власть, даруемые ею,
Из-за чего порой ломают люди шею.

Лишь двух признайте вы достойными почета:
Блажного Бахуса и дерзкого Эрота.

В венках, сплетенных вам божественной рукою,
Как птицы, весело промчитесь над землею.

Не верьте пресному рассудку, торопливо
Судить спешащему сердечные порывы,

Всегда готовому ответить им отказом!
Скажи, не лучше ли презреть костлявый разум,

Ласкать любимую, на жизнь не глядя строго,
И кахетинское вино глотать из рога,

А на заре, когда сквозь спущенные шторы
Свой поцелуй тебе подарит луч Авроры,

Вдруг пробужденному проказливой любовью,
Лицо возлюбленной увидеть в изголовье

И вопросить свой ум, лежащий без движенья:
Что пробуждения подобного блаженней?

Мы живем — и, тем самым, владеем божественным даром;
Но порой свою жизнь мы впустую расходуем, даром.
Нам, рожденным из праха, обреченным в грядущем на тленье,
Не пора ли понять невозвратность любого мгновенья?
О, глупцы! Мы Спасителя слово о жизни забыли:
Драгоценность она — не пылинка средь облака пыли!
Неужели живем мы, Христова завета не зная,
Что для жизни грядущей дана человеку — земная?
И не он ли велел нам, — хоть век всех живущих мгновенен,—
«Как небесный отец, будь и ты, человек, совершенен!»

Если демон лжи и сомненья
Мне протянет в час искушенья
Свой фиал с прельстительным ядом,
Чтобы я породнился с адом, —
Дай мне силы, о боже правый,
Отвернуться от злой отравы,
Ибо кто тот фиал пригубит —
Тот себя навсегда погубит.
Если ж ты, всемогущий боже,
Испытать меня хочешь тоже —
Осененный твоею дланью,
Все исполню твои желанья!

Помню, любимая долго, протяжно рыдала,
Горько она об ушедшей любви тосковала.
Падали слезы ее на увядшие розы…
Был я в тот вечер не в силах сдержать свои слезы.

Помню я день: все печали ее отлетели,
Новые розы в руке у любимой алели,
Новое счастие, свежие алые розы…
Был я не в силах сдержать подступившие слезы.

Женщина прекрасная со мною
Говорила раннею весною:
«Юноша печальный! Неужели
Ты не слышишь, как ручьи запели?
Погляди, как на земное лоно
Золото струится с небосклона!»
— «Не растает лед моей печали,
Как бы очи солнца ни сверкали,
Слезы под горячими лучами
Не прольются щедрыми ручьями!»

В море жизни плыву одинокий я
Без желаний, без дум, без стремления.
Воет ветер, и пенятся волн края,
И надежды мне нет на спасение.

Вал за валом несутся навстречу мне
И швыряют мой челн на крутой волне,
А я жду в круговерти вспененных вод:
Челн иль море в борьбе этой верх возьмет.

И, подхвачен волною суровою,
Моря жертвой я стал обреченною.
Оглушит оно дланью тяжелою,
Погрузит меня в пропасть бездонную.

И растает мой след над пучиною,
В глубь уйду я дорогою длинною.
Если так суждено, горьких слез не лей, —
Недостоин печали я был твоей.

Пусть я умру, в душе боязни нет,
Лишь только б мой уединенный след
Заметил тот, кто выйдет вслед за мною,
Чтоб над моей могильною плитою,
Далекий житель солнечных долин,
Склонился мой возлюбленный грузин
И голосом, исполненным участья,
Мне пожелал спокойствия и счастья,
И так сказал: «Хоть рано ты умолк,
Но ты исполнил свой великий долг,
И песнь твоя от самого начала
Нам не напрасно издали звучала!»

О мать-грузинка! Грудь твоя вскормила
Героев-сыновей отчизны милой,
Рыданью гор своею песней вторя,
Качала ты детей родных нагорий.

Прошли года. То миновало время.
Тяжелой скорби и неволи бремя
Сломило силу гордого смятенья,
Стал сын твой призраком, безгласной тенью.

Скажи — где меч и воля наших дедов,
Где их рука, где доблесть их, поведай?
Где подвиги, порыв во имя славы,
Борьба с поправшими и честь, и право?

…Что пользы плакать над давно забытым,
Жестокой дланью времени убитым,
Что проку над былой грустить бедою?!
Пора идти нам за иной звездою.

Пора глядеть нам в будущие годы,
Ковать судьбу грузинского народа.
О мать-грузинка, — вот твой долг священный,
Вот назначенье в этой жизни бренной.

Да будет сын твой чист и прям отныне,
Да будет верен дедовской святыне,
Вложи в него любовь к добру, к народу,
Пусть славит братство, равенство, свободу.

Учи его дышать святой борьбою,
Готовь его к победе над судьбою.
Посаженный тобой росток привьется,
И плод созревший соками нальется.

О, внемли, мать, молению грузина:
Такою воспитай ты душу сына,
Чтоб верил он лишь истине высокой
И по себе оставил след глубокий.

Страдал и я. И я отлично знаю,
Что впереди еще немало бед,
Но не о том я слезы проливаю
И не о том грущу во цвете лет.

Всё вынесу: жестокое страданье,
Позор друзей, ушедших от борьбы,
Любовных клятв забуду поруганье,—
Приму любой удар моей судьбы.

Всё вынесу с отвагою железной,
В борьбе с судьбой не запятнаю честь,
И лишь никчемность жизни бесполезной —
Вот я чего не в силах перенесть!

Почему я тебя полюбил?
Пусть я плачу, встречаясь с тобою, —
Но любовь прибавляет мне сил,
Чтоб бороться со злою судьбою.