Илья Чавчавадзе - Стихотворения и поэмы

Слез ответных не смею я ждать,
Но в душе — благодарность живая!
Ты меня заставляешь страдать,
К жизни истинной путь озаряя.

Я блаженствовать мог бы, как в раю,
Коль любила б меня ты, как я тебя.
Со смущением про любовь свою
Говорила бы, лишь меня любя.

Я с тебя тогда не сводил бы глаз,
На груди своей я тебя бы грел,
Полный робости, я б сгорал и гас
И коснуться бы твоих губ не смел.

Твоего бы я слушал сердца стук,
И он был бы мне слов молитв нежней.
В грешных помыслах не посмел бы, друг,
Я ничем смутить чистоты твоей.

Скажи, зачем запала в сердце грусть?
Забыв пиры, покинув круг друзей,
К уединенью ныне я стремлюсь, —
Лишь тишина мила душе моей.

Скажи, зачем я вечером бреду
В безмолвие, в лесную глубину,
Лаская взглядом дальнюю звезду,
В тысячезвездном небе — лишь одну?

Зачем спешу на отдаленный луг,
Где родничок смеется меж камней?
Свою любовь — таинственный недуг —
Я ощущаю там еще больней.

Но там так нежны песни соловья,
С такой надеждой рай любви воспет,
Что, в лад певцу, поет душа моя —
И повторяет верности обет.

Гей, братья! Благо нам, ариарали,
Сегодня праздник наш, тариарали!
Любовь к отчизне милой
В нас чувство братства пробудила.
И как бы царь ни огрызался,
Как ни метал бы ярость грома
И как пугать бы ни старался —
Нам чувство братства всем знакомо.
Дай мне перо! Хочу сказать я:
И царь не может спорить с нами.
Христос изрек: все люди братья.
И людям быть нельзя рабами.
Царь, совершая злое дело,
Обрек достойных на гоненье.
Свое кумиром сделал тело,
А душу — дьявола владеньем.
Нет, братья, спорить с ним не будем,
Нам надо думать об отчизне,
И дух грузинский мы пробудим,
А это нам дороже жизни.
И если станем мы едины,
Тиран сгубить нас уж не сможет.
Его готовы мы, грузины,
Убить или погибнуть тоже.
Нам дружным надо стать союзом —
И труд наш будет не напрасен,—
Ведь сам Эзоп, соратник музам,
Так говорит в одной из басен.
Друзья, вперед пойдем мы смело
Единым строем неустанным,
И что же с нами сможет сделать
Сам царь со взглядом оловянным?
Ведь нам чинов искать не надо,
Пустой мы не пленимся славой.
Чинушам снится пусть награда,
Мы — ждем победы величавой.
Пусть станет Грузия свободной —
Вот в чем и смысл, и цель стремлений,
И нам любовь семьи народной
Важнее всяких награждений.
Да, мы друг друга понимаем
И жить хотим единым сердцем.
Дверь к просвещенью мы взломаем
Назло всем в мире самодержцам.
Пусть наша дружба силы множит,
Живой союз ума и воли.
Кто в тесном братстве жить не может,
Тот обречен лишь рабской доле.
Так пусть роднит нас братство в жизни,
Мы завершим свой труд с любовью
И всё пожертвуем отчизне
Со всей готовностью сыновьей.
Посеяв зерна, ждём мы всхода,
Пускай нам будет в награжденье
Свобода нашего народа
И милой Родины цветенье.
О, если б только видеть это,
Тогда и рая нам не нужно.
Тогда песнь радости, расцвета
В самом аду мы грянем дружно.
Мы все — земли грузинской дети,
Мы в братстве жить должны на свете.

Так давайте же, грузины, ариарали,
Быть в делах своих едины, тариарали!

Отдохнуть я лег в тень зеленую
И услышал душу влюбленную:
Это соловей где-то средь ветвей,
Обезумев, пел о любви своей.

Долго вслушивался я в пение,
И росло в душе окрыление,
И, по воле певца желанного,
Расцветала жизнь моя заново.

Только где ж певец? Был мой взгляд остер —
Но напрасно я утомлял свой взор…
Не среди ветвей, а в груди моей
Пел мне соловей о любви моей.

Эх, как, судьба, ты меня скрутила,
По твоей воле плясал я немало,
Сколько надежд ты во мне убила,
Как раны сердца ты растравляла!
Очи кровавыми жгла мне слезами,
След оставляла когтей железных.
Полно! Пора свести счеты меж нами.
Где же ты? Прятаться бесполезно.
Сгинули дни твоей управы,
Пора поменяться нам местами.
Плясал я ради твоей забавы,
Ты в страхе держала меня годами.
Сам дудку взял я. От всей души
Я заиграю, а ты пляши!

Та, которой вручил я судьбу свою,
Та, которой жизнь был отдать готов,
Не цветет отныне в земном краю —
Отошла навеки под райский кров.

Закатилась надежды моей звезда,
В сиротливой душе — лишь печаль одна.
Всё, что можно отнять, отняла беда,—
Только слезы оставила мне она.

Слышу я песни
Из поднебесья,
Тихо им внемлю,
Сердцем приемлю.
Знаю, откуда
Явлено чудо,
Радость черпаю,
Тихую радость
В звуках чудесных,
В песнях небесных.

Из тьмы кромешной
Голосом грешным,
Ввысь устремленный,
В небо влюбленный,
В дивном покое
Забыв земное,
Вторю в восторге,
В радости вторю
Звукам чудесным,
Песням небесным.

Нана, сын мой, нанина!
Что спугнуло крылья сна?
Отчего под сенью ночи
Ты, дрожа, глядишь мне в очи?
Нет, не зов грядущих дней
Прозвучал в душе твоей:
Затаен в тиши сердечной
Долг грузина вековечный.
Что спугнуло крылья сна?
Нана, сын мой, нанина!

Спи, дитя, еще ты мал,
Грозный час твой не настал.
Торопись же спать, мой милый,
Торопись набраться силы!
Будет время — подрастешь,
Всё увидишь, всё поймешь.
В дни, как сон свой колыбельный
Сменишь ты на бой смертельный, —
Будь рука твоя сильна!
Нана, сын мой, нанина!

Ты увидишь море бед,
Славных дел заглохший след,
Доблесть сгинувшую нашу,
Горя и сиротства чашу.
Сердце разожги огнем,
Ринься на врага, как гром!
Не жалея юной жизни,
Подари ее отчизне!
Будь душа твоя сильна!
Нана, сын мой, нанина!

Сердцем нежная всегда,
Я в честь родины — тверда.
Сын для матери потерян,
Коль отчизне он не верен.
Не принесшая детей
В жертву родине своей,
Мать злосчастная такая
Не любила их, рожая.
Нет, я доблести верна!
Нана, сын мой, нанина!