Ду Фу - Ду Фу. В переводах разных авторов

Тонкие травы под легким ветром

растут на обрыве речном.

Мачта крутая за ними -

челн одинокий в ночи.

Свисают созвездья

над ширью безлюдных равнин,

Бьется луна

в потоке Великой реки...

Неужто имя и слава

в сплетенье изящных словес?

Но ныне я болен и стар

и службу отринул.

Чему уподобить

несомого волей ветров?

Вот этой чайке, наверно, -

меж небом и берегом!

{* Воспроизводится по изданию: Ли Бо и Ду Фу. Избранная лирика. М.: Детская лит-ра, 1987.- Прим. ред.}

{* Воспроизводятся по изданию: Ли Бо и Ду Фу. Избранная лирика. М.: Детская лит-ра, 1987.- Прим. ред.}

Вот прославленный конь

из ферганской страны!

Как костяк его прочен

и накрепко сбит!

Словно стебли бамбука

два уха стоят,

Ураган поднимают

две пары копыт!

Ты любое пространство

на нем покоришь,

Можешь с ним не бояться

несчастий и бед.

Если есть у тебя

быстроногий скакун,

Для тебя с этих пор

расстояния нет!

Восточный район

распахнулся навстречу заре,

И Южная башня

взметнулась вдали предо мной.

Плывущие тучи

повисли меж гор и морей,

Степные просторы

окутаны синею мглой.

На каменных плитах

минувших времен письмена,

Под диким бурьяном -

развалины древних дворцов.

Здесь издавна веет

великого прошлого дух, -

Всхожу по ступеням,

не слыша своих же шагов.

В весенних горах я скитаюсь один

и ваше жилище ищу,

В лесу дровосеков стучат топоры,

а горы все так же молчат.

Среди затаивших прохладу долин

иду по намерзшему льду,

Вечернее солнце во мраке лесов

садится у Каменных Врат.

Вы слышите ночью, как недра земли

хранят золотую руду,

И видите утром: вдали от людей

гуляют оленьи стада.

Нам радостно вместе бродить по горам:

забыли дорогу домой;

Как будто в отвязанной лодке меня

уносит речная вода...

Осенние воды

прозрачны до самого дна,

И так же спокойны

сердца моих добрых друзей.

Едва лишь им выпадет радость

от дел отдохнуть,

И тотчас на вольную волю

торопят коней.

Вот двое друзей - благородных,

как древний нефрит.

Расставлены вина и яства -

им счет золотой.

Спускается вечер,

а флейты так нежно звучат,

Что вторит им даже

волшебный дракон под водой.

Я восхищаюсь

строками Ли Бо,

Как будто сам Инь Кэн

передо мной.

Я тоже путник

здесь, в горах Дунмэн, -

Люблю его, как брата,

всей душой.

Одну и ту же

делим с ним постель.

И на прогулках

руки сплетены,

Когда мы ищем

тихое жилье

Отшельника

у городской стены.

Сюда заходим

с радостью в душе,

С почтеньем служка

у дверей стоит.

Стучат вальками

прачки на заре,

Сгущается туман

у древних плит.

Читаем Цюй Юаня

нараспев, -

Кто знает вкус

похлебки овощной!

К чему чины и званья

вспоминать,

Когда душе открыт

простор морской!

Снова осень пришла. Нас по жизни несет,

словно ветром степную траву.

Не сумели целебный добыть эликсир, -

да простит нас мудрейший святой!

Разудалые песни поем на пирах, -

так впустую и кончатся дни.

Мы горды и свободны, но чем знаменит

одинокий и гордый герой?

Все замерло в доме.

Один среди множества книг

Всю ночь до рассвета

я думаю только о вас.

Всю ночь повторяю

бессмертные строфы Ли Бо

Иль в книгах ищу

о возвышенной дружбе рассказ.

В худой одежонке

согреться никак не могу,

Целебное снадобье

друг мой никак не найдет.

Как жаль, что нельзя

мне сейчас же уехать к Ли Бо

И с ним поселиться

у старых Оленьих Ворот.

На вечерней заре

хорошо нам по озеру плыть. -

Налетающий ветер

большой не поднимет волны.

Красотою таинственной

манит бамбуковый лес,

И кувшинки озерные

дивной прохладой полны.

Мои юные спутники

воду готовят со льдом,

Корень сладкого лотоса -

длинную тонкую нить.

Облака собираются.

Небо темнеет к дождю.

Значит, надо скорее

стихами друзей угостить.

Вот и дождь налетел,

заливая циновки вокруг,

И бушующий ветер

внезапно ударил в борта.

У гетеры из Юэ

намок ее красный наряд.

У гетеры из Янь

вдруг исчезла с лица красота.

Мы причалили лодку

к прибрежным кустам ивняка,

Занавески осыпало

пеной волны кружевной.

Мы домой торопились,

а ветер свистел и свистел,

Словно ранняя осень

нас встретила летней порой.

В день весеннего праздника третьей луны

обновилась небесная синь.

Сколько знатных красавиц столицы Чанъань

собралось у озерной воды!

Благородна осанка и мысли чисты,

скромен облик и кроток их нрав.

Совершенством сложенья и статью своей

эти девы недаром горды!

В предзакатном сиянии поздней весны

их узорные блещут шелка.

Серебром у одной из них вышит цилинь,

разноцветный павлин - у другой.

Ну, а чем же украшены

головы их?

Украшенье из перьев невиданных птиц

ниспадает со лба бахромой.

Ну, а если спиной

повернутся они?

Мы увидим жемчужных подвесок каскад,

обнимающий нежно их стан.

Есть средь них даже сестры красавицы той,

что в дворцовых покоях живет, -

Ведь недаром же титул великих принцесс

им самим императором дан!

Молодого верблюда пурпуровый горб

в изумрудном дымится котле,

На хрустальных тарелках блестят плавники

это щедрого моря дары.

Но точеные палочки в нежных руках

что-то медлят коснуться еды,

И ножи в колокольцах никак не начнут

грациозной, как танец, игры.

Вылетают гонцы из дворцовых ворот,

торопя быстроногих коней:

С императорской кухни одно за другим

угощенья красавицам шлют.

Барабанов удары и пение флейт

даже мертвых способны поднять:

Это важному гостю со свитой его -

самому Ян Гочжуну салют!

Наконец он приехал (последним из всех),

на строптивом гарцуя коне.

Занял место свое на парчовом ковре

в павильоне для знатных гостей.