Владимир Безбожный - От старости к молодости. Стихи. 1957–2016

Противно терпеть, как унизила власть
Народ, посадив на копейки.
Сама ублажается роскошью всласть,
Бездомные спят на скамейках.

Студент, оплати за учёбу сполна,
Стипендия – лишь единицам.
А пенсию старцев отмыла волна
И бросила крохи, как птицам.

Вольеры и клетки готовы для нас
И год обезьяний подчалил.
Законов у власти полно про запас,
Чтоб мы прозябали в печали.

Взгляни же окрест задремавший народ:
Вся Родина наша в изъянах.
Неужто и в этот обиженный год
Останемся мы в обезьянах?

Когда-то быть в Турцию угнанным
Считалось трагедией для русаков.
А нам, россиянам, не пуганным,
Подайте горячих турецких песков.

В лихих девяностых мы ордами
Мотались сюда, закупая шматьё,
На рыночках с лицами гордыми
Купцы диктовали стране бытиё.

Туризмом приходится кассово
Турецкий бюджет ныне нам пополнять,
Но верю, что скоро мы массово
Российские бреги заселим опять.

И гордо споём мы, как в давности,
– Не нужен нам берег турецкий – совсем
При нашей российской бескрайности.
Поедем мы в Крым, раздовольные всем,

Нырнём в красотищу байкальскую,
На гейзеры дальней Камчатки махнём,
Посмотрим чудесность уральскую…
Налётную пыль униженья стряхнём.

Мы, русские люди, везучие,
Хоть наша история всякой была.
Желаю, чтоб слава гремучая
Нам сил для Руси на века придала.

Но после разбоя туретчины
В просторах сирийских военных небес,
Мы твёрдо, как давней неметчине,
Прочтём им достойно наш хлёсткий ликбез…

Все русские люди расстроены
Предательским выстрелом в наш самолёт.
В ответ наши СУшки утроенно
Продолжат близ турок победный полёт.

С давних времён комиссары
И замполиты полков
Первыми крепким ударом
Били заклятых врагов.

После войны коммунисты
Их избирали в райком.
Там они звали речисто
Всех на могучий подъём.

Сам секретарь и все люди
Видели райский простор,
Но не на сказочном блюде
И заводили мотор…

Рай такой можно построить
Только гигантским трудом.
Чтобы на подвиг настроить
Нужен был крепкий райком.

Многое сделано было
Нашим народом тогда,
В памятной бронзе застыло
Племя героев труда.

Время советской эпохи, —
Это не сказочный блеф.
Всё восстановит по крохам
Мощная КаПээРэФ.

Вновь напряглись все райкомы,
Первым стоит секретарь,
Пакостят нам избиркомы,
Но не вернёмся мы в старь.

Первый во всём всегда первый,
Слово его – всем закон.
Там, где взорвались бы нервы, —
Самым спокойным был он.

В выборах всё не так гладко,
Первый за ходом следит,
Твёрдо уверен, что в схватке
К П Р Ф победит!

За долгую жизнь я деревьев десятки
Успел по огромной стране посадить.
Случалось, по долгу возиться в присядку,
Чтоб саженцу малому всем угодить.

И все деревца, что посажены мною,
Любовно весной чем-нибудь удобрял,
Всегда поливал, защищая от зноя,
Их крону секатором формировал.

Но больше всего я люблю ту берёзку,
Что ранней весной под окном посадил.
Её защищал я от рук отморозков,
От местной шпаны много раз оградил.

Расти на отраду жильцам всей округи,
Вздымайся на пять этажей в высоту.
Мне жаль, что с тобою нет рядом подруги,
Но клёны косят на твою красоту.

В душе зародилась такая мыслишка:
Прожить бы с берёзкой побольше годков,
А главное, чтоб не тянуться мне слишком,
Касаясь с балкона зелёных листков.

Вот и семьдесят стукнуло, братцы,
А всё, кажется, – я молодой.
Ах как было легко в восемнадцать,
Когда был я студент удалой.

В 23 – выпускник института,
Погружаешься в омут проблем…
А под сорок – ты в лоне уюта
И отсутствие сложных дилемм.

Ну а дальше – взрослеют детишки,
Появляются внуки на свет.
И мы пишем разумные книжки
На исходе сознательных лет.

Я построил дома для потомков
И в посадке лесов преуспел…
Жизнь прожил, словно песнь пропел звонко, —
Всё, казалось бы, предусмотрел.

Но в душе почему-то покоя
Нет давно, и так давит тоска…
Чует сердце, что мир обустроен
Не как школьная с мелом доска.

Всё тревожно по жизни и зыбко,
Много подлости в ней и дерьма
И подонки здесь бродят с улыбкой,
По которым так плачет тюрьма.

За чиновников очень обидно,
Безработица душит людей,
Про зарплаты и пенсии стыдно…
А по жизни мы стали все злей.

Надоевшие кризисы в мире
И раскаты военных атак,
Толпы беженцев где-то в Кашмире,
Словно стаи бездомных собак.

А хотелось бы нашим потомкам
Лучшей доли в веках пожелать,
Чтобы песни всегда пелись звонко
И детишки могли бы играть.

Пусть потомкам отлично живётся,
Им мы жизнь посвятили свою.
И остаток годов, коль придётся,
Отдадим за них в жёстком бою.

Всё меньше и меньше волосьев на лбу,
Залысины стали заметней…
Так просто смириться умом не могу,
Что стар стал, что это не сплетни.

По жизни промчался на всех парусах,
Без удержа и без аркана,
Я мог, не страшась по морозцу в трусах
В Байкале нырнуть с позарана,

Собаку замучить дурацкой игрой,
С быком упереться рогами,
За домом воздвигнуть такой самострой,
Что люди глазели годами.

По молоду ездил на стройки в Сибирь,
Обмазан был нефтью в Тюмени,
Призы занимал по поднятию гирь,
Ловил на Байкале тюленей.

Мне было так просто по жизни шагать,
Менять города и посёлки.
В любовь предлагал я девчатам играть,
И ручку просил в ночь под ёлкой.

Но жизнь – она мудрая, – всё разрешит
И всё расстановит по полкам,
Кого-то она просто счастья лишит,
Другого – поранит осколком.

Но я тебе, жизнь, благодарен за то,
Что ты для меня сотворила,
Всё кажется, классную жизнь, как в лото
Ты мне с поддавком подарила.