Владимир Безбожный - От старости к молодости. Стихи. 1957–2016

Уставились в небо опоры,
Несут на подхват провода
Сквозь дебри тайги, через горы
К заводам, в поля, города…

Опоры под самые тучи,
На каждой алеет флажок —
Их Генка, высотник наш лучший,
Победною страстью зажёг.

Не лёгок путь к первому месту,
Но трудности красят ребят.
Смотрите, девчата-невесты,
Как лица героев горят.

Лишь смелым и сильным доступно
Энергию в свет воплощать,
И тем, кто привык неотступно
Вперёд по широтам шагать.

Мороз застудил руки, ноги
И Генка ремнём натёр бок,
Но прямо, без торной дороги,
Опоры идут на восток.

Разгулялись на прощанье
Институтские друзья,
Объясненья, обещанья,
Смехотворная возня.

Закружились шумным кругом,
Заплясали в разнобой,
Загрустили в песне други,
Прослезились меж собой.

И никто не верил правде,
Что сейчас в последний раз
За столом, напутствий ради,
Говорит декан для нас.

Впереди всё так красиво,
Ждут далёкие края…
Но повсюду ты, Россия,
А где ты, – там буду я.

Угасают звёзды в зорьке,
Горизонт расправил грудь.
Над рекою, на пригорке
Он, она собрались в путь.

К чёрту бред мистики,
Стоны безволия,
Слёзонек чистеньких
Пролил довольно я.

Стих полубредовый,
Мчись сквозь туманности,
Встань людям преданным,
Годным на давности.

В бури ненастные,
Ливнем облившихся,
К солнышку красному
Выведи сбившихся!

Ожиданье – удел человека,
А грядущее – тьма и туман.
Предсказанья Олимпа у греков
И гаданья цыганок – обман.

Я не верю магическим бредням
И не жду с поднебесной чудес.
Во мне мистика скрылась бесследно,
Сам по жизни кружусь, словно бес.

Дикий танец сменяется новым,
Вместе с бесом кружусь от тоски.
Жизнь моя застывает бескровно,
От безволья совсем я раскис.

Нет надежды, нет мысли великой,
Ничего я от жизни не жду.
Горю в пепел, лишь детские блики
Полыхают в кошмарном бреду.

Проходи же безволье скорее,
Для студента ты точно не то.
Становись моё сердце бодрее
И прибавь оборотиков сто.

Я знаю, ко мне Ты придёшь
И скажешь безмолвно: – Я та! —
И сердце с собой унесёшь,
Но только когда же, когда?

Когда это будет и где:
В театре иль в тихом лесу?
Не знаю, но верю – везде
Найду! Через жизнь пронесу!

Найду, кем бы Ты не явилась,
Любовь из грядущего дня,
Девчонкой, смутившейся мило,
Студенткой, забывшей меня…

И верю, придёшь Ты такая,
Когда нипочём все преграды.
Я знаю, Ты будешь большая,
А маленькой мне и не надо!

Я не мальчик семнадцатилетний,
Не мудрец, каким был Соломон,
В своей юности не безбилетный
И в века я иду напролом.

Я кидаюсь в науку, искусство,
Я вонзаю свой лом в мерзлоту,
Но моё ненасытное чувство
В поднебесную мчит высоту.

Кое-что надоело земное…
Улететь бы в другие миры,
В безмасштабье с космическим зноем,
Если нет, тогда в Тартарары.

Лучше сгибнуть в великих дерзаньях,
Вознесённым на свой пьедестал,
Чем столетье в мещанских мечтаньях
Создавать свой уютный причал.

Я стихов писать не стану,
Знай, люблю Тебя без них…
Коль разлука – это рана, —
Боль должна быть на двоих.

Если сердце к сердцу манит,
Поцелуя ждут уста,
То любовь нас не обманет —
Встреча будет не пуста.

А что такое есть любовь? —
Не раз я думал молча.
Но вдруг без ярких, пышных слов
Амур открыл свой колчан…

И вот, интимною стрелой
Он поразил мне сердце.
Хожу теперь я сам не свой,
Теребит душу перцем.

Под вечер щиплет всё сильней,
Из общежитья гонит,
Ведёт меня насильно к ней,
Сердечко страшно стонет.

Когда нам двадцать, то свой нос
Воротим в восемнадцать…
Туда меня поток унёс.
Прощайте, мои братцы!

Я не буду шептать о любви,
Не хочу уверять Тебя в ней,
И «люблю» Ты на слух не лови,
А прочти всё в глазах поскорей

Я не буду кричать о любви,
С белой пеной на нижней губе,
Ты ромашку попробуй сорви,
Она скажет всю правду Тебе.

И зачем эти клятвы нужны,
Ими можно обидеть себя.
Разве взгляды мои не нежны,
Разве мыслимо жить, не любя…

Нет, родная, без клятвы поверь,
А словесную форму – долой.
Мы войдём в нашу брачную дверь
Без присыпки любовной золой.

Праздник буйствует в столице,
Разноцветье, песни, смех…
Пусть республика гордится,
Приглашая в гости всех.

Не беда, что небо хмуро,
Ветер веет от Саян,
Песнь звенит под звуки хура,
Ехор пляшут под баян.

Таких празднеств не бывало
В царской, каторжной дыре —
От Еравны до Байкала
Плыли стоны на заре.

Где в бедняцкие яранги
Ветры дым степной несли,
А под шелест ая-ганги
Горе чабаны пасли.

Но пришли друзья-баторы,
Помогли прогнать господ
И взревели здесь моторы,
Потянули край вперёд…

От того на наших лицах
Залегает счастья след, —
Далеко ушла столица
За прошедших триста лет.

Омылась грозою весна,
И сохнет на солнце парясь,
Мне комната стала тесна.
Я вышел. На улице грязь.

Протоптана узко тропа.
Весь мир уже тесным мне стал.
Зачем я себя, как раба,
К весенним стихам приковал?

Я говорю, что надо
Шарик земной встряхнуть:
Тяжко нам всем от смрада,
Грязь не даёт вздохнуть.

Мир потонул в разврате,
Деньги здесь всё вершат.
Муза, не жди возврата —
Мир не берёт стишат…

Гремит байкальская стихия,
Ревёт, как будто дикий зверь,
А волны – конники лихие —
Несутся ордами на мель.

Сарма 1 1 Сарма – название ветра на Байкале. взыграла не на шутку,
Безудержен её разгул.
Становится невольно жутко
От пляски под громовый гул.