Виктор Кротов - Поучения самому себе. Свободные трёхстишия

© Виктор Гаврилович Кротов, 2016

ISBN 978-5-4483-3078-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Трёхстишия располагают не только к созерцанию, не только к переживанию, но и к размышлению. К поиску смысла в созерцании и в переживании.

Но когда найденные крупицы смысла застывают в словах, когда от тебя они переходят к другому, возникает некоторая напряжённость: не берётся ли автор учить меня жить? Так что эта книга – на грани риска. Но я на-деюсь, что мы с читателем сохраним хорошие отношения. Потому что у меня нет никакого желания его поучать. Мне бы самому понять что-то важное о жизни. Читатель может относиться к этим попыткам понимания по-своему, это его суверенное право.

Поэзия не очень-то годится для рассуждений . Но размышления – дело другое. Это очень личное дело. Способность размышлять над подробно-стями мира даёт возможность учиться у них. Учиться у серьёзных вещей, и у мелочей, у друга и у случайного встречного. Поучений для другого тут не получится, уж трёхстишие такой нагрузки точно не выдержит. А для самого себя – может быть… Отсюда и название книги.

Существует ли оно – особое время для размышлений? Это когда наступает спокойствие? Или, наоборот, когда приходят испытания? Или это время присутствует в любом ходе событий, и наше дело, воспользуемся ли мы им. За те десять лет, к которым относятся стихи этого цикла (1975—1984 годы) я прошёл через самые разные житейские состояния, большей частью довольно критические. Размышления меня спасали. Благодаря им, я вышел из всех душевных передряг способным к дальнейшей жизни.

Мы обманываемся об слова,

и если больно – обижаемся,

как малыш на стукнувшую его стенку.

Пере-живания…

То ли перешагиваем через пережитое,

то ли живём дольше самих себя.

Мы не знаем о другом почти ничего,

почти ничего такого, что знаем о себе.

Зато знаем многое, чего о себе не знаем.

Отчуждённость.

Мы её одолеваем и преодолеваем.

Её, помогающую стоять и выстаивать.

Некогда спешить,

так много нужно времени,

чтобы войти в вечность мгновения.

Кто раскроет твой тайный заговор,

если ты таишь его от самого себя,

самому себе не давая покоя?..

Не надо опаздывать к тем,

кто простит тебе любое опоздание.

А к остальным – уж как получится.

Повсюду Напоминания.

Но мы ходим, потупив взгляд.

Предпочитая жить привычно.

Не будь иных миров —

разве можно было бы жить

в этом вот мире!..

Часы отбивают каждую минуту.

Каждое мгновение.

Это гул вечности. Слышишь?

Чем же сбывается, сбивается судьба:

событиями – или, может быть,

неприметным временем между ними?..

Язвительность

была бы неплохим перчиком к разговорам,

если бы не язвы.

Корни сорняков

изощрённо разнообразны.

Вся почва отравлена их жизнелюбием.

Успокоители сердец —

смерть и бессмертье,

сфинксы, глядящие в вечность.

Не хватайся!

Не хватайся за блестящее и надутое.

Не хватающегося не схватят.

Понимать легче, чем быть понятым.

Ах, маскарадная догадливость!

Маскарадная таинственность!

Мысли – делатели мостов.

Парящих мостов через любую даль.

Мостов с односторонним движением.

Отчаянно затверживаю

самое трудное и важное действие:

«семижды семьдесят семь». 1 1 Семижды семьдесят семь – ответ Христа на вопрос о том, сколько раз нужно прощать (Евангелие от Матфея, глава 18).

Скрипки напомнили,

что нет жизни без истины и любви,

без музыки изнутри и снаружи.

Путать и плутать —

священное право свободы,

так же как оглядеться и выбраться.

Великолепное одиночество!

Блистательная тоска!

Дары судьбы роскошны, как набор ланцетов.

Ну-ну, успокойся.

Просто уж так получилось.

А будет ещё по-разному.

Все вопрошания гаснут среди

парящих снежинок,

в мириадах сверкающих ответов.

Руками, сердцем и головой

как не любить детей и дело —

воздушные лесенки изнутри наружу.

Иногда тело умнее ума.

И хорошо, если уму хватает зоркости

это заметить.

Когда-нибудь выяснится,

что сбитые с толку астрономы

смотрят вовсе не на то небо.

Столько всякого разного

в жизни, в которой нужно

так немного.

Вглядываясь в земной путь и в небесный,

не перепутать бы, не превратиться

в прохаживающегося вверх ногами.

Разжигаем свой костёр,

искру сигнала от вершины к вершине

по всей вселенной.

На что сетовать в этом мире?

Впридачу к поучению жизнь даёт понимание —

сколько унесёшь.

Главное не обознаться, узнавая.

Не принять гурию за гуру.

Думаешь, ведёт – нет, уводит…

Главные Дни, звёзды памяти.

То сжимаются до мгновения,

то полыхают в жизнь и вечность.

Приметить неприметное —

всё равно что вырастить

неведомый цветок из пустячного зёрнышка.

Ветер счастья и ветер несчастья

дуют в одну и ту же сторону.

Один – жаром, другой – холодом.

До того, как творение стало прекрасным,

сколько отлетело осколков

от Галатеи… от Пигмалиона… 2 2 Галатея и Пигмалион – персонажи древнегреческого мифа об ожившей статуе, в которую влюбился скульптор.

Знаю эту иглотерапию:

особой иглой в нужную точку…

Судьба это умеет.

Причинители боли и причинительницы

правят миром. А держат его —

починительницы и починители…

Приходи ко Мне преисполненным

или опустошённым,

только не попусту.

Неймётся, неймётся…

А судьба терпеливо ждёт,

пока стихнет наше нетерпение.

Ну да, мы готовы растягивать время

или обрубать его, как попало.

Вечность плачет над нашей жестокостью. 3 3 Прокруст – «Растягивающий» (греч.), разбойник, который обрубал ноги тем, кто был длиннее его ложа, и растягивал тех, кто был короче.