Илья Стефанов - Золотой ларец. Повесть рыбака Маруфа

Конь вороной там стоял под седлом,
Фыркал, бил в пол с нетерпеньем и злом.
Раз конь осёдлан и взнуздан стоит,
В стремя нога заступить норовит!
Не задержалась раздумьем нога,
Разом в седло я, за повод рука!
Гром вдруг ударил, свет заблестел.
Кажется, конь не бежал, а летел!
Только вдруг стал он, упёршись в песок,
Я же на землю слетел, как мешок!
Встал, огляделся… О Боже-Творец! —
Место, откуда я видел дворец!

1
Я предгорьем пустынным шагал.
Вдруг исчезла, пропала дорога.
Но, пройдя нервным шагом немного,
Я палатку увидел средь скал.
У палатки сидела старуха
И собаку ласкала рукой.
Но была та собака не злой:
Лишь вниманием дрогнуло ухо.

2
Я сказал: «Славен Тот, кто Един!»
И старуха привет возвратила.
А на просьбу поесть возразила:
«Бог накормит нас, наш Господин.
Ты не очень дорогой натружен?
Ну, тогда в той долине сумей
Изловить палкой нескольких змей,
Я сготовлю из них сытный ужин».

3
Я вскричал: «О старуха! Не смей
Предлагать мне отпробовать жало!»
Но старуха по-своему решала:
«Я тебе отловлю пару змей».
То легко было ловкой старухе.
Я от ужаса мелко дрожал.
Угощения ж не избежал —
Что не станешь глотать с голодухи!

4
А когда аппетит мой ослаб,
Я спросил у старухи водицы.
«В том ручье очень можно напиться,
Если выгнать лягушек и жаб».
И я пил ту вонючую воду
Из того ли ручья-не-ручья.
В страшной жажде, но чувствовал я:
Худшей гадости н е пил я сроду.

5
И сказал той старухе худой:
«Я дивлюсь на тебя, о старуха!
Как ты можешь питать своё брюхо
Гадкой пищей и тухлой водой?»
«Хорошо, каковы ж ваши страны?»
«В наших странах довольно еды,
Много чистой и вкусной воды,
Мясо жирное: куры, бараны,

6
Чудо-фрукты: гранаты, бананы.
Можно всякую редкую снедь
В наших странах чудесных иметь
(Если златом набиты карманы).
Хоть житьё лишь купцам и вельможам,
Все за деньги привязаны к ним.
Мы всегда, когда есть захотим,
Увеличить привязанность можем.

7
В наших странах есть множество благ».
Тут старуха сказала: «Довольно!
Ты хвались предо мной, да не больно!
Жалко мне вас, бедняг-бедолаг.
Ну скажи, – горячилась старуха, —
Какова тонких кушаний сласть,
Если вас раздавить может власть,
Не оставив о вас даже слуха?

8
Ведь бывает такое у вас:
Вас ограбив, султанская свора
Судит вас же, как злостного вора?
Если ж вы согрешите хоть раз,
Вас и ваших родных избивает,
Сочиняя подложный приказ.
Ведь бывает такое у вас?»
И промолвил я: «Это бывает!»

9
А она: «Ведь не зря говорят:
Коль на свете живёшь безопасно,
Блюда горькие – это лекарство.
Блюда ж сласть – проникающий яд,
Если жгут притеснителя плети.
А без страха живёшь и – здоров,
Представляешь весь мир как свой кров!
Есть ли благостней что-то на свете?

10
Это благо бывает тогда,
Когда правит султан справедливый,
От большого ума горделивый.
И к тому ж должен он обладать
Совершенством в делах управленья,
Ибо в нынешние времена
В людях злости лихой семена,
Чёрной зависти и вожделенья.

11
Вами правит, я знаю, султан,
Не внушающий людям почтенья, —
Слаб в костях и делах управленья,
В зле-разврате погрязший чурбан.
С вас теперь ваши местные власти
Могут шкуру иль голову снять.
Разрешил он всем всех притеснять,
И умножились злые напасти.

12
Истомились и дух ваш и плоть.
Нет! Уж лучше терпеть от султана,
Чем от правящих низкого сана,
То всё так! Лучше ж знает Господь».
Отдохнув за беседою странной,
Я решился продолжить свой путь,
Потому что расправилась грудь
(Хоть тошнило от пищи поганой).

13
Шёл и думал: старуха права,
Да, всё так. Но, мой Бог, почему же
Мудрым посох отшельника нужен,
Чтобы лес поглощал их слова?
Их бы всех на престол нашей власти.
Больше было б там мудрых людей.
Не ужился б средь них лиходей,
Нас не мучили б злые напасти…

1
Я долго жил как нищий, как бродяга.
Ко мне не приближалось счастье-благо.
Не мог я ни купить и ни продать.
Мне часто приходилось голодать,
Ведь я не мог, несчастный бедолага,
Ни попрошайничать, ни воровать.

2
Нигде не нанимали голодранца,
И рыбой лишь я мог кой-как питаться.
С обрывком сети я ходил туда,
Где голубеет, плещется вода.
И там я должен был во всю стараться,
Чтоб хоть раз в день ко мне пришла еда.

3
Однажды я полдня провёл, рыбача,
Но с рыбой получилась неудача:
Бросал, бросал я сеть за разом раз,
Но та хоть раз бы с рыбой поднялась!
И думал я, от горя чуть не плача,
Неужто рыба здесь перевелась!?

4
Что делать мне? Я сеть забросил снова,
Промолвив Богу ласковое слово.
И вдруг подъехал к речке человек,
То ль мавр, то ль африканец, то ли грек.
В пыли он был и выглядел сурово,
И мула был нелёгок топот-бег.

5
Пока я разбирал его породу,
Он с мула слез и в речку прыгнул сходу.
И рьяно (от меня невдалеке)
Стал плавать, фыркать и кряхтеть в реке.
И вдруг надолго скрылся он под воду.
А я был без халата, налегке.

6
Я быстро подбежал к нему поближе,
Затем, нырнув, поплыл всё глубже, ниже.
И вижу: корчась, тонет человек,
Вот-вот простится с жизнью он навек.
Я хвать его! (Он, благо, был не стрижен)
А он уж не смежал застывших век.

7
Я на песке продлил борьбу с бедою —
Тряс, мял, и труд не кончился тщетою:
Вздохнув, издал бедняга слабый стон,
И вот уж стал шептать невнятно он:
«О, как ты очутился под водою?
А что со мной?.. Быть может, это сон?»

8
Я отвечал ему: «Я здесь рыбачил
И видел, как, нырнув, тонуть ты начал».
Он продолжал: «Хоть я пловцам под стать,
Но видно мне ныряльщиком не стать.
А вижу, для тебя легка задача
Из глубины жемчужину достать!

9
Когда б не ты, мне гнить и мокнуть в тине.
Ты спас меня – и ты мне брат отныне.
И я тебе поверю тайну, брат.
Так вот, зовут меня Абд-ас-Самад.
Отец мой, о своём заботясь сыне,
Дал книгу мне, не книгу – сущий клад!

10
Там дивные от древних сказы-вести.
О кладах повествуют сказы эти.
А в книге той все сведенья верны,
И нам не рассчитать её цены
И золотом нельзя уравновесить:
Пути там к кладам определены.

11
А самый интересный клад на свете
Аш-Шамардаль, припрятав, засекретил.
Тот маг-мудрец три вещи обожал:
Круг небосвода, перстень и кинжал.
С секретом, непростые вещи эти.
Он с ними славу мудрого стяжал.