Терентiй Травнiкъ - Апреллиада

Зимний холст, но пишу белым,
Зимний холст должен быть снежным.
Приготовьте себе одежды,
Будет холодно рядом с ним.
Я почти всё закончил белым,
Он нетронут, остался целым,
Просто мне не хватило снега
Не пришедши ушедшей Зимы.
Я закончил свою картину,
Даже в раму белую вставил
И теперь я точно знаю,
Что работа есть для Весны.
Снова будут ручьи – литься,
А за ними проталины – талиться,
Чтобы нам, влюбляясь, влюбиться,
Чтоб маячить нам всем, а не маяться.
Замалярил я белым по белому,
Грунтанул по холсту белилами,
Чтобы в марте с новыми силами
Нам начать бы Весну удалось;
Распочковиться и распуститься,
К солнцу выгнуться, словно ресницы,
И пишу в завершенье страницы,
Не боясь повторений, влюбиться…

Об у грены поля. В оврагах мятых,
Как в складках полусонной простыни,
Февральский снег от солнцепека спрятан
Остатком пиршеств вьюженой Зимы.
Из леса сыростью пьянящей задышало,
Зачавкала земля вновь под ногой,
И потекли ручьи по ней устало
Невольной аппетитною слюной.
Стволы набухли, ветками дрожа;
И дождь, и снег, и пряно пахнут почки;
И кольца серые вкруг каждой кочки
По-обручальному так бережно лежат.
И россыпи грачей на талых крышах,
И путник одинокий где-то в поле,
И даже верный снегу старый лыжник
Подчинены животворящей воле.
Весна, в твоих правах сажать и сеять,
И талою водой поить поля.
Сочится, подтекает, мокнет, преет,
Подобно губке, дивная Земля.
Благовествует колокол к обедне,
Чтоб эту жизнь я смог еще вдохнуть.
И ниоткуда взявшийся вдруг ветер
Заставил меня ворот расстегнуть.

Март – искусство по-английски,
Только с буквой «М».
Неужели Миро Мира
В Марте сходит всем?
Или Музыкально вьется
Мимолетный стих,
Или Мудрость Молчаливых
Маминых Молитв
Милостью своею льется,
Исполняя Миг.
Молоком Младенцев станет
Мартов талый снег.
Март уйдет, в траве оставив,
Горсть своих Монет.
Матерям и Мачехам
Желтые цветы
Распустились первыми,
Оплатив Мечты.

Как чудесны ландыши!
Надышитесь ладаном
Майских колокольчиков,
Нотками весны.
Белые горошинки
К стебельку прилажены,
На ладошках-листиках
Бусинки зимы.

Мое время порой утекает,
Как шпана в подворотне темной,
Что не хочет быть попросту пойманной,
Оставаясь и злой, и стрёмной.
Как же мне удержать тебя, Время?
Ты безрукое, ты безногое,
Но бежишь так легко, так слаженно,
Уменьшая меня понемногу…
Дай мне, Время, немного времени,
Хоть минутой со мной поделись…
И ответило Время: «Дать времени?
У тебя есть оно – это жизнь…»

Мне время умирать пришло…
Я чувствую весны желанье.
Прозрачным сделалось, стекло
И приоткрыло эту тайну.
Я слышу новое дыханье
Я вижу новое дыханье

Я сшедший с ума,
Но к Сердцу восшедший.
Теперь меня Сердце
учит писать.
Я не сумасшедший —
Я сшедший с Ума.
Попробуйте это
начать различать.

Я верю, звезды знают и помнят обо мне
В своей ночной мерцающей
бездонной вышине.
В моем уставшем теле
есть пыль от этих звезд.
Когда я плачу – слёзы, печали этих звёзд.
Когда смеюсь, то звёзды
в моих глазах лучатся,
Когда молчу, то знаю,
они ко мне стремятся
И говорят те звёзды с безмолвием моим
на языке, понятном,
понятном только им.

Наткнувшись на очки отца,
Не удержался и заплакал.
Я вновь увидел сердцем папу
В мгновениях его конца.
Я их надел и осторожно
По зеркалу провел рукой…
Из голубого отраженья
Мне улыбался папа мой…

Если хочешь с ручьями слиться,
И пленительна трель воробья,
Если можешь остановиться
От тепла весеннего дня,
Если новому в мыслях есть место
Для желающих, жаждущих рук,
Значит, было счастливым детство
У тебя, мой далекий друг.

Позвольте это сердцу, чтобы Быть:
Любить и быть любимым, хоть немного,
Освоить Путь, пройдя своей дорогой,
И обязательно понять, принять, простить.
Открыть талант и вырастить до плода
Души способность прославлять Творца,
Познать с ним настоящую Свободу
И с нею быть до самого конца.
Точнее, до начала новой жизни,
Войдя в нее, продолжить бытие,
И в каждом воплощенье Божьей искры
Хранить свое предназначение.
О все рожденные,
Вы призваны, чтоб Быть!
Открыть в себе себя и полюбить.

У меня не больное сердце,
Я просто болею им.
И клубится по венам дым,
Чтобы выдохнуть чем-то сладким.
Пропульсировать и прокачать,
Этой жизнью сто новых начать,
Продымиться по венам,
Будто стоном по стенам…
И в конце научиться молчать,
И безмолвие сделать бесценным.