Терентiй Травнiкъ - Семь дней по капле тишины. Стихотворения

Кривенькое занятие —
Полировать словцо.
Проще лицо здесь снять, и я
Сдёргиваю лицо.

Если лицо снимается,
Значит, что не туда
Жизни телега катится,
Видимо, как всегда.

Тихо спустился с горочки —
Знать, потому и в рай.
Вот так и ты по корочке
Хлеб перемен вкушай.

Спать невозможно: колется
Высохшее сенцо.
Выйду-ка за околицу
Да обойду сельцо.

Летом такие тёплые
Ночи. Аж до утра
Гонят своими мётлами
Эту теплынь ветра.

Ночи до жути звёздные,
Но не перелезай
И не пиши с нахлёстами
Строки, а меру знай.

Если что и окажется
Выпавшим изнутри,
То аккуратно в кашицу
Лишнее перетри.

Не позволяй ненужному
Заполонить тебя,
Хоть бы и трижды суженым
Было оно, – всё зря!

Не позабыть, а хочется.
Прошлое не вернуть!
А на пригорке рощица —
Вот бы сейчас нырнуть

В это своё далёкое,
В эту свою мечту.
Всё, что на сердце ёкает,
Шпилит поэт к листу.

Смертью давно оправданы
Горечи и беда.
Сколочки этим прав даны;
Ржица – тем в три ряда.

Маслица капну ладного
И затеплю свечу.
Чувства краснолампадного
Снова испить хочу!

Так соберись же с мыслями,
Сделай бессильным яд
(Коль передёрнул, выстрели —
В правилах у ружья)!

Что тебе, дурень, зло жены,
Слава молвы дурной,
Помни: в тузах разложенных
Есть ведь и козырной.

Но не спеши отметиться
И повернуть назад.
Ждёт твою память клетица
И безвишнёвый сад.

С корнем дуб старый выдернут —
Ветру хватило рук.
Хочешь спасти извилины —
Лучше не трогай сук.

Порохом мокрым делится
Егерь, раскрыв ягдташ.
Шепчет на ушко девица
Батьке-царю: «Не наш…».

Верит старик разлучнице
И мужика казнит.
Совестью будут мучиться
Оба, сожжёт их стыд.

Я откажусь от премии
И не куплю тетрадь.
Мне бы с плацкартой времени
Ехать – не горевать.

Мне бы не трогать верхние,
В нижние не сползать.
Впрочем, мы все ведь смертные,
Значит, не мне решать.

Солнце на вечер клонится,
И по полям веков
Ветру навстречу конница
Мчится моих стихов.

Как же оно случается,
Словом бы уловить.
Вновь достаю я чайницу:
Надо бы заварить

Погорячее, крепкого,
с травами и медком,
А пригласить-то некого:
Пуст, как всегда, мой дом.

Кошка и я – два качества,
Несовместимых здесь.
В этом – одно ребячество,
В этой – сплошная спесь.

Скоро по-новогоднему
Стукнет зима в окно,
Белых-пребелых сотен мух —
Этим, другим – зерно.

Мне же снежку обычного
Кинь, декабрёк-дружок.
Что вы! Какое личное?
Просто соврать не смог.

Крутится, ну и вертится
Шарф голубой вдали.
Осень похожа на мертвеца.
Страшно? Тогда свали!

По переулкам шастают
Падшие из листвы.
Слышу, как ветер им: «Час даю,
Чтобы отсюда вы

Все убрались!» А листьям что?
Лист он, что человек.
Значит, всегда оно есть за что…
…ожей то в грязь, то в снег.

К образу человечности
Не подберёшь писца…
Точка отсчёта вечности
В точке её конца!

Самим собою оставаться —
Проснуться рано, не спешить,
Окно пошире приоткрыть
И тишиною наслаждаться,

Не нарушать привычный ход
Шагов природы… Пробужденье —
Оно чуть более мгновенья,
А всё равно как промелькнёт.

Самим собою оставаться —
Не упускать рассветный час,
Когда решается для нас,
Кому уйти, кому остаться…

В край кипарисовой доски
Зари непойманной мазки
Нежнейшего ложатся цвета —
Отдохновение поэтов…

Как всё же необыкновенно
Оно – дыхание Вселенной!
Попробуй, полюби, расслышь
Вневременную эту тишь!

«Почувствуй, – говорю себе я, —
К невидимому прикоснись,
Едва заметно улыбнись
Тому, во что так сердце верит,

На что надеется оно,
Во что оно так влюблено!»

Ты только замечай, оно всё так,
Ты только присмотрись, и так и будет:
Простая радость в этих самых людях,
И всё, что ни захочешь, – за пятак!

Ты только разреши себе – случится:
Придёт любовь, появятся друзья!
Рим разрешил, и встретилась волчица,
Бог разрешил – и вертится Земля!
И если ты захочешь, отзовётся,
Откликнется оно на позывной…
И радость обязательно найдётся,
И ты вернёшься непременно в строй.

Да, я осенним завершаю тему,
Что есть, то есть, иного не ищу.
Чтобы сложить малюсенькую стену,
Достаточно взять всем по кирпичу!

Куда ни глянешь, всюду листопад.
Всё более чем необыкновенно!
К чему мне золото? Я сказочно богат:
Мои сокровища – из кладовых Вселенной!

Лист одинокий, лист последний —
Нетитулованный наследник.
Иная явь, чужая кровь…
Ну разве это не любовь?

Ну разве не любовь те строки
Из поэтических страстей,
Которые, как на уроке,
Он искренне читает ей,

Читает так непринуждённо,
Как водружённые знамёна
Волною по ветру бегут?
Благословен поэтов труд!

Ну разве не любовь тот случай,
Когда из претемнейшей тучи
Наибелейший снег летит…
И в церкви до утра горит

Лампадка всей беззвёздной ночью?
А эти – вечные! – три точки
В конце письма моей души —
Ну разве не любовь, скажи?

Ну разве не любовь – расслышать,
Как травы вечерами дышат,
Как молчалив рассветный час
И тихо-тихо осень пишет

Своё особое письмо?
Ну разве не любовь – в окно
Смотреть, и ни о чём не думать,
И выдохом остаток сдунуть

Теперь уже вчерашних дел?
Как сразу это не сумел
Ты разглядеть? Оно повсюду —
Любви непреходящей чудо!

И даже то, что ветер с юга
Сменили с севера ветра,
И даже то, что слёзы с другом
Всю ночь делили до утра…

И то, что с нею жить поэтам
Разрешено здесь вновь и вновь…
Ну разве не она всё это?
Ну, разве это не любовь?!