Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

«Боги! Многая скорбь на ахеян находит совсем!

О! Ликует Приам, и Приамовых чад угощает, {255}

И безмерно возвысится духом народ Трои всей,

Вдруг услышав, что вы воздвигаете распрю! За что же?

Меж данайцами первые в сходах, и силе своей,

Покоритесь, могучие! Оба меня вы моложе, —

Я уж раньше видал знаменитейших вас воевод, {260}

И в беседы вступал я; и мной не гнушались, похоже!

Нет, подобных мужей не видал, не один прошёл год, —

Пирифой и Дриас, воеводы мужей бесподобных,

Полифем богохульник, Кеней, и Эксадий, их род,

И рожденный Эгеем Тесей, сам бессмертным подобный! {265}

Вот герои могучие, слава сынов, мощный род!

И могучи они, и с могучими бились все злобно,

С гор детьми воевали, сражали злым боем народ.

В дружбе я с ними был, бросив Пилос младым не навечно.

Всюду звали меня; я ходил вместе с ними в поход, {270}

Там, по силам моим, подвизался; но им не перечил,

Состязаться не смел, да и кто из вас смог бы в бою?

Но они принимали совет мой, и слушали речи.

Постарайтесь послушать советов моих, что даю!

О, верховный владыка, ты, как ни могуч, не лишай же {275}

Прав героя, ведь деву ахейцы по праву дают!

Ты, Пелид, воздержись, гордый, с грязью царя не мешая, —

Честь подобную ныне ему все по праву трубят;

Базилевс-скиптроносец, и Зевс сам его возвышает!

Славен мужеством ты; родила мать-богиня тебя, {280}

Но сильнейший здесь он, всех народов один повелитель.

Царь Атрид, смири сердце, тебя умоляю, любя!

Ахиллеса гнев ты извини, он сильнейший воитель,

И ахейцам оплот в истребительной брани всегда!»

Отвечал так ему Агамемнон, мужей повелитель: {285}

«Справедливо ты всё и разумно вещаешь, когда

Человек этот, видишь, всех выше нас хочет почтенья,

И начальствовать всеми, господствовать в рати, о, да!

И указывать всем. Покоряться мне нет намеренья!

Он считает, что храбрость ему от богов дар небес, {290}

Позволяя в лицо прямо мне говорить оскорбленья!»

Покраснев, отвечает подобный богам Ахиллес:

«Робким, слабым меня вы по праву бы все называли, —

Как во всём, что ни скажешь, тебе угождал бы, балбес!

Требуй то же с других, неразумный властитель; едва ли {295}

Мне прикажешь, – я слушать тебя не намерен совсем!

Я и слово другое скажу, заруби на скрижалях, —

За пленённую деву оружье поднять? Нет проблем!

Не вступлю, ни с тобой, и ни с кем; отымайте, что дали!

Что до корыстей прочих, что в чёрном моем корабле, {300}

Против воли моей ничего не похитишь; иль стали

Ты приди и отведай, пускай и другие глядят,

Как кровь чёрная вкруг у копья вдруг бежать перестанет!»

Воеводы, жестоко друг-другу слова городя,

Встали с мест, и разрушили сход пред судами ахеян. {305}

К кораблям быстролётным своим царь Пелид отойдя,

С Менетидом, и верной дружиной своею, был гневен.

Царь Атрид быстрокрылый корабль на пучину спустил,

Выбрал двадцать гребцов; Хрисеиду, прекрасную деву,

Сам привёл на корабль, жертву пышную сам погрузил, {310}

Богу дар. Одиссей предводитель взошёл хитроумный;

Быстрым ветром гоним, он по влажным путям поспешил.

Той порою Атрид повелел очищаться разумно:

«Всех раздеть донага, и нечистое в море метать!

Аполлона молить, срочно жертву великую шумно, – {315}

Коз, тельцов, у прибрежья бесплодного моря сжигать!»

Дым и запах костров ввысь летел от горящего лесу.

Так трудились все в стане; но царь Агамемнон смирять

Злобы не собирался, угроз не забыв Ахиллесу,

Звал. Предстали немедля Талфибий и с ним Эврибат, {320}

Слуги, вестники; слал их приказом, подобным железу:

«Марш в шатёр к Ахиллесу Пелиду, и сразу назад;

Отобрав, предо мной Брисеиду немедля представьте.

Если ж он не отдаст, возвратитесь, – я сам буду рад

К непослушному с силой прийти; казнь его мне оставьте!» {325}

Так сказал, и послал, заповедав ужасный приказ.

Побрели неохотно по берегу моря, средь трав, те.

У шатров мирмидонов, судов быстрых, вовсе угас

Слуг порыв. Там находят его, пред шатрами сидящим

В думе. Видя пришедших, не пир Ахиллес им припас. {330}

Засмущались, и стали в почтительном страхе. Стоящим

Им, ни вести сказать, ни его вопросить не дерзнув;

Сердцем просто проник, и сказал базилевс настоящий:

«Мужи вестники, здравствуйте с Дием, я вас не виню.

Ближе станьте; причина не вы, но ваш царь Агамемнон! {335}

Вас послал за моей Брисеидой; я не возбраню;

Боговидный Патрокл, приведи и отдай деву-мену;

Пусть похитят; но пусть сами будут свидетели тут,

Пред семьёю богов и племён всех людей, непременно, —

Базилевс ваш коварный, – как только вам беды придут, {340}

И нужда вас застанет, спастись от позорнейшей смерти,

Погубивший свой ум, пусть свирепствует, – я не приду!

Настоящего с будущим он не увидит, поверьте,

При судах обеспечить спасеньем ахейскую рать!»

И Патрокл, покоряясь любезному другу до смерти, {345}

Брисеиду прекрасную вёл, чтобы слугам отдать.

И послы удаляются молча по стану ахеев,

С ними дева ушла. Ахиллес, прослезившись тогда,

Далеко от друзей, ото всех, лицо ветром овеяв,

Сел к пучине седой, и, взирая на волн черноту, {350}

Руки слёзно простёр, мольбу матери милой поведав:

«Мама! Краток ты век мне дала, а потом в темноту;

Не судил славы мне Олимпиец гремящий, ни чести:

Зевс одну присудил мне на грешной земле пустоту!

И Атрид Агамемнон могучий меня обесчестил, – {355}

Наших подвигов славу похитил, и властвует ей!»

Так в слезах он вопил, и услышала мать его вести, —

Бездны моря покинув, от старца морского, скорей,

Словно лёгкий туман, она в пене морской выходила,

Села к милому сыну, струящему слёзы очей, {360}

Приласкала рукой, обнимала, и так говорила:

«Что ты, сын мой, рыдаешь? Какая печаль настаёт,

Гложет сердце твоё? Не скрывай, не держи до могилы!»

Ахиллес быстроногий, сквозь стон тяжкий так речь ведёт:

«Мать, ты всё всегда знаешь, зачем объясненья пристали? {365}

Мы на Фивы священные, град Этионов в поход

Уходили, и град разгромили; что взяли, предстали

Пред всем станом, как должно; делил сход ахеян полон, —

И Атриду тогда Хрисеиду прекрасную дали.

Иерей дальновержца потом, Аполлона, Хрисон {370}

Фоакс, он приходил к кораблям быстролётным ахеян,

Дочку пленную чтоб искупить, выкуп был принесён.

Золотой скиптр, венец Аполлона держал, обнадеян;

Умолял убедительно весь стан ахеян большой,

И Атридов всех больше, строителей рати ахеян. {375}

Сразу дружно ахейцы вскричали, – вот так, хорошо!

Честь окажем, приняв иерея блистательный выкуп;

Но Атрид Агамемнон на это в сердцах не пошёл,

Иерея прогнал, словом льва уподобившись рыку.

Огорчился старик, отошёл; но ему Аполлон {380}