Олег Лукойе - Чьё-то имя светится. Стихи, тексты. 2014—2015

Сполохи молний – искры из глаз
непроспавшихся тварей.
Им не достать нас. Видишь, ушла гроза.
Вновь не дождались. И проиграли…
Опять проиграли!
Скажи мне, столица, ты веришь этим слезам?

Слёзы их самая лучшая тема для смеха.
Хочешь, не верь им, но это вернулась весна.
Просто весна снова пришла на планету.
Звонкой синкопой дождя разбудив небеса.

Ночь это самое лучшее
время для танцев.
Ночь это самое глупое
время для сна.
Слышишь, вставай! Нам
не оставили шансов.
Видишь, в наш город
снова вернулась весна.

Ой ты, степь раздольная,
разгуляй-поле.
За майданом стелется
по колено море.
Думали по-божьему,
чтоб по справедливости.
Каждому по воле…
Да вкусили крови…

Ой ты, степь широкая —
не сыскать ветер.
Острою осокою
режутся дети…
Кровь густая, скифская
закипает-пенится…
Думали – за Бога!
Только вышло боком.

Ой ты, степь бескрайняя,
как твоё горе.
Холмики могильные
порастут травою.
Над майданом пенится
море чёрно-красное..
Думали – так гоже!
Помоги нам, Боже!

Перепеть бы соловья, да не хватит крыльев…
Пережить бы дураков, да не хватит жизни…
Переставить бы края – небыль вместо были…
Только где взять столько благ для отчизны.

Я б не пил из грязных луж…
Только ведь придётся.
Я б не хвастался, что дюж,
не плевал на солнце.
Жить от прошлого к вчера —
просто научиться…
Но святая детвора
не даёт мне спиться.

Я бы жил как Бог даёт, иль хотя бы дышит.
Пережил бы как-нибудь окончанье света…
Я живу, но там где «чёт» вылезает грыжа.
И давным-давно забытая Света.

В зеркалах из грязных луж
лишнее отторгну.
Я живу и значит дюж.
Ну-ка, черти, в сторону…
Лунный свет поможет мне
посчитать ухабы…
И себя же самого
пережить хотя бы…

Почти не осталась сюжетов,
способных, как встарь, удивить.
Почти не осталось поэтов,
не знающих как нам жить.
А солнце всё меньше и небо всё уже,
их можно закрыть платком.
И с грязью смешать в придорожной луже…
Бессовестно и легко.

Почти не осталось запретов —
всё дело в цене на билет (с).
Авансом прощён, исповедан
со скидкой на десять лет.
А «звёзды» всё гаже и небо всё ниже —
плевком достаём уже…
Плебеи уснули в коньячной жиже,
и праздник уснул в душе.

Почти не осталось надежды
на то, что надежда есть.
Что люди пока всё те же
и помнят про «хлеб» и «днесь».
Ведь небо есть небо и смотрит с улыбкой
на диких своих детей.
И время всё также катает глыбу,
не зная других путей.

Господи! Скажи ну где ты, Господи?
Дай знак понять
сироты мы с рожденья или пасынки?
Господи, скажи за что мы, Господи,
Тобою перед смертной казнью так обласканы?

Прожил на коленях до стёршихся в пепел
менисков.
Нажил гематомы на лбу, животе и плечах.
И стало казаться, что небо достаточно низко.
Что можно залезть на него и войти без ключа.

Но небо по-прежнему было доступно лишь
птицам.
Сварливым воронам. И даже фанерным листам.
И словно смеялось над немощью пыльных
провинций,
навеки прижатых домами к дремучим местам.

Прожил и узнал – водевили кончаются драмой.
Что в общем нормально, как первый
бракованный блин.
Дождливый рассвет уместился в дорожную яму…
Сменил непогоду на два кубометра земли.

Не думайте, что мне не повезло,
и что меня судьба моя не любит.
Я овладел забавным ремеслом —
толочь умею с толком воду в ступе.

Я научился находить в полях
ветра, давно потерянные кем-то.
И строить замки с небом на паях,
чтоб раздавать в бесплатную аренду.

Мой скудный капитал ушедших лет
надёжно гарантирует удачу…
Я побываю там, где меня нет.
Став на полмира легче и богаче.

На лодке есть и парус и весло —
могу покинуть стоптанную местность.
Не думайте, что мне не повезло…
Мне подарили пропуск в неизвестность.

Эта свадьба мне порядком надоела.
Водки мало. На закуску – колбаса…
И невеста не принцесса, хоть и в белом…
Ей бы чёрное пошло… И коса…
Я конечно же планировал напиться
да подраться с кем-нибудь от души.
У меня, когда я выпью, принцип —
героическое что-нибудь свершить!

Гости дружно налегают на капусту.
Им бы дусту…
А напротив, как на грех, поп…
Я же не татарин! Я русский!
Я без водки…
Я без водки – мизантроп!

Да простят меня угодники святые!