Олег Лукойе - Чьё-то имя светится. Стихи, тексты. 2014—2015

Под флагом солнца летит по небу.
Из тени к свету, к своей войне.
Верхом на крыльях, сливаясь с ветром.
От беса к Богу, на свет в окне.

От жизни к смерти летит без страха.
Почти без боли из жизни в смерть.
На всю дорогу четыре взмаха.
Насквозь пронзая земную твердь.

Восток за солнце. За небо крылья.
И только ветер один за всех.
Сгорают звёзды, ссыпаясь пылью.
Блестят глазами в ночной росе.

Ветер божественный небо пронзает.
Небо пронзает… Небо… Банзай
Белое небо, красное солнце…
Ветер божественный
знает рай…

Пальцами мну сигарету,
важно смакуя скуку.
Я подчиняюсь правилу —
жить, чтобы просто жить.
Время меня исправило,
как паутина муху.
Но для души оставило —
«быть, или не быть…»

Если наступит завтра,
не избежать похмелья.
Завтра всегда разумно.
Даже в полярный день.
Завтра всегда находит
поводы для веселья.
Знает чем тешить новых
скучных своих гостей.

Бродит по краю света
лунный огарок ночи.
Над разомлевшим городом
зодиакальный нимб.
Шёл на четыре стороны,
чтобы в финальной точке,
сердцем стуча от холода,
снова увидеть Рим.

Здравствуй, мой город вечный
из миллионов склепов.
Долго же где-то шлялся
ты… Или может я…
Гости бросают кости
в очарование неба…
Чтобы не гасло пламя
звёзд твоего кремля.

Семён Помидоров ушёл из запоя
в раннее утро, в чистых штанах.
Выдохнул ветер, вдохнул перегара
и понял, что это всё та же страна.
Тот же узбек продаёт чебуреки.
С той же улыбкой и в том же ларьке.
Так же спешат по делам человеки.
И не спешат облака вдалеке…

Слава – героям! Слава!
Люди кричали вокруг.
Сёма смутился – так я же не баба.
Мужик я и, значит, могу!

Гордо зашёл в магазин за кефиром.
Гордо прошёл через водочный строй.
Даже не глядя, прошёл мимо пива.
Так поступить может только герой.

Слава – героям! Снова
люди кричали вокруг…
Гордо шагал Семён Помидоров.
Думал, что это ему…

Я наберу телефонный номер
и заминирую школу.
Мир захвачу, не выходя из дома.
Выиграю матч по футболу.

Я был на луне, на солнце и марсе
Был глубоко под водой.
Я Люцифер по кличке Стасик
Я крутой…

Я зажигаю на небе звёзды,
только когда это нужно.
Быть божеством не интересно – просто…
Буду будерброды на ужин.
Я превращаю двоичные коды
в зрелища, пищу и секс.
Воду в вино это проще простого.
Крекс! Фрекс-пекс..

Я был на луне, на солнце и марсе.
Был глубоко под водой.
Я Люцифер по кличке Стасик
Я крутой…

Мне снилось, что я сплю и вижу сон
о том как я проснулся среди ночи
от скрежета магнитных полюсов
и от несметных бликов многоточий.

Прощальный свет реликтовых светил
затягивал в себя подобно стокам…
И я старался из последних сил
хотя бы выдох сделать после вдоха.

Мне снилось, что я спал, не видя снов,
о том как я, проснувшись на рассвете,
толкаю реку с берега веслом,
зовя на помощь подвенечный ветер…

Мне снились те, кого недолюбил…
И чья-то совесть в капюшоне кобры.
Мне снился сон… Но сон ли это был?
Я утром встал усталый и недобрый…

Через сорок веков, сорок лет, сорок дней
мы вернемся назад как ни в чём не бывало.
Мы вернемся назад став мудрей и сильней.
Чтобы все повторилось сначала.

Через сорок веков, через тысячи лет
мы проснемся, чтоб жить,
хоть чуть-чуть по-другому.
После самой последней войны на земле…
Будем жить и молиться живому…

Через сорок веков мы вернемся назад.
Став добрее Христа и мудрее, чем Будда.
Всех, кто жил на земле, безвозмездно простят…
Все, кто жил обязательно будут…

Чтобы снова проснуться, нужно уснуть.
И на гранитном холсте написать своё имя.
Чтобы идти, нужен только путь,
чтобы снова вернуться назад…
Где мы станем святыми.

Я живу где-то между землёй
и небесной крышей.
В небольшом небоскрёбе…
Забыл – на каком этаже.
Ведь, как только кончается год,
мой этаж поднимается выше.
И теперь я могу равнодушно
смотреть на стрижей.

Бережёного Бог бережёт,
но на долго ли хватит?
И чем дальше наверх,
тем печальнее и холодней…
Бережёного не сберегут
от холодных, высотных объятий.
Притяжение звёзд и Луны
скоро станет сильней…

Завтра сегодняшний день станет вчерашним.
Время сливает отжитые будни в канал…
Дом, в котором живём
это в небо растущая башня,
Устремлённая в чёрный, бездонный,
голодный оскал.

Солдата убили за то, что он был солдат.
За то, что любил свой дом и любил свою мать.
Солдата убили, хоть он был не виноват
за то, что обязан по чьим-то приказам стрелять.
А он не хотел никого в этот день убивать.
И тот, кто стрелял в него, тоже любил свой дом.
Но кто-то же должен по воле не божьей,
по воле не божьей стрелять.
Но кто-то же должен… Но кто-то же должен
несчастною сделать мать.

И тот, кто стрелял, никого не хотел убивать.
Он даже не верил, что дома идет война.
Весна как обычно ласкала небесную гладь.
Он был слишком молод, он думал, что это игра.
Но он был солдатом и просто исполнил приказ.
Приказ есть приказ – он должен его выполнять.
Ведь кто-то же должен по воле не божьей,
по воле не божьей стрелять.
Ведь кто-то же должен… Ведь кто-то же должен
несчастною сделать мать.

Никто не хотел умирать.
Никто не хотел убивать.
Но чьей-то злой волей являлось им горе —
кто жизни, кто души терял…
И кто-то был должен, и кто-то был должен
несчастья носить матерям.

Плавится небо, дождь на карнизе
играет синкопу.
Видишь, не врали! Круговорот воды!
И стробоскопы бьют по стеклу
электрическим током,
на струнах ночного дождя выжимая лады.