Михаил Буканов - Наутро там нашли три трупа. Поэзия

Но, не путай жопу с носом,
Не мешай ответ с вопросом.
Знай, евреи и масоны-
Это разные персоны.

Если ты антисемит,
На тебя весь мир шумит.
При спокойно на масона,
Безопасная здесь зона!

Самолёт летит,
Пропеллер крутится,
Под хороший аппетит
Стакан замутится.

Полюбила я пилота,
В целом, даже, лётчика,
Поняла, люблю проглота,
Скокаря – налётчика.

У мово милёнка Пети,
Потаёнка есть в секрете.
Нелегки его шаги,
Коль она вокруг ноги.

Васька немцев смог дождаться,
Всё мечтал им быстро сдаться.
Расстреляли у амбара,
Был похож на комиссара.

Как плясать я пойду,
Разбегайтесь, фрицы,
Автомат на ходу,
Ламца-цаца-дрицы!

Ох, дед – пистолет,
А старуха – мина,
Начал дрючить дед в обед,
Выпив керосина!

Вот такие вот частушки
Васька слушал, вздёрнув ушки,
Позабыл он снять штаны,
Так теперь они полны!

Всё подруги, по домам,
Завтра день, обычный гам.
Нет в деревне мужиков,
Фронт забрал и был таков!

Он памятник себе воздвиг,
Большой поэт.
Потом к стакану он приник.
Во цвете лет.

Спивался быстро и всерьёз.
Судьба такой.
А жизнь, как медный купорос,
Белит мукой.

И вот разрезана рука,
Петле задел,
Легла прощальная строка,
И нету дел.

Был пистолетик этот мал,
Шесть, тридцать пять.
Но, жизнь семьи он поломал,
Вломившись в власть.

Зачем дарить подарки той,
Чей дух в тоске?
В какой-то глупости пустой,
Дыру в виске?

Не знаю, может ты не враг,
Вождю страны.
Тогда ты истинный дурак,
Следы видны.

Тут надо б что-нибудь сказать,
Мораль прочесть.
Да видно здесь не мне дерзать,
Кто я? Бог весть.

Вдрызг Светлов-пиит был пьян,
Покидая ресторан.
Видит форма, галуны,
Человека у стены.

И кричит ему: Такси!
Или, на себе неси.
Быстро тачку отлови,
И домой благослови!

Ты – швейцар, а я – поэт,
Мы знакомы много лет,
Я домой, тебе деньга,
Ноги в руки, и пока.

Слышит возмущённый бас,
Я прошу, товарищ, вас
Осмотреться, оглянуться,
Протрезветь, на миг очнуться,

Что ж ты так залил глаза,
Что не видишь ни аза?
Не швейцар я, адмирал!
Так что зря ты и орал!

А Светлов: Даю на лапу!
Адмирал! Шли катер к трапу.
Ты моряк, я из Одессы,
Общи наши интересы.

Катер лучше чем такси.
Хошь кого пойди спроси.
Платим мы напополам,
Остальные мненья – хлам!

Не мети под лавку сор,
Там где грязь, там будет мор.
Сор метут из избы прочь,
Не жалея силы мочь!

Наши баловни судьбы
Получили на бобы.
Из продаж исчез хамон,
Тешить чем теперь мамон?

Кстати, с плесенью беда,
Ей закрыли ворота.
Нет, отдельно плесень есть,
Коли хочешь, можешь есть!

На Лубянке, в магазине,
Всё лежало на витрине,
Куропатка и глухарь,
Да медведевый косарь.

Вепри были и тетёрки,
Осетры, пуды икорки,
Сорок видов колбасы
Усмехалися в усы.

После страшных лет военных,
И несчастий несравненных
Сталин выправил дела,
И другая жизнь пошла.

Но, приплыл Хрущёв лукавый,
Палачок с судьбой кровавой.
Так поправил все дела,
Что еда совсем сплыла.

Даже хлебушка не стало,
Но, гадюке было мало.
Поднял цены на спиртное,
При народа дружном вое.

А теперь Руси крестьяне
Кажут весту хрен в кармане.
Накормить страны народ
Может свой крестьянский род.

Не пустеют магазины,
Так же, в срок, идут путины,
Рыба царская к столу,
Не забыли и икру.

Мяса вдосталь, и любого.
Подешевле, дорогого,
Ну, про фрукты – я молчу,
От количества – торчу!

А за многих, мне обидно,
Не клевал петух их видно.
Позабыли Горбачёва,
Акробатику Хрущёва.

Так вопить из-за харчей-
Страсть вселенских сволочей.
Словно общую избу
Они видели в гробу.

Гога раз с Магогой
Ехали на дрогах.
Путь-дорога длинная,
К месту булка тминная,
Мяса кусень, ендова.
Были б рот и голова!
После выпивки попели,
Оба два в здоровом теле,
Ну, и, значит, дух здоров,
Так они присели в ров.
Быстро сделали дела,
Ёлы-палы, масть пошла!
Видят, девица в лесу,
Продаёт свою красу.
Рупь – за раз, за ночь четыре.
Нет дешевле в нашем мире.
Да и девица – краса,
Тонок стан, длинна коса,
Лоб высок, а ротик мал,
И белеет щёк крахмал.
Пополам платить решили,
И всю ночь они грешили,
Под кустами, на полянке,
На полатях, что в землянке.
Да, и просто стоя, в рост,
Созерцая девки мост!
Притомились, улеглись,
Прямо там, где ночь еблись!
А наутро, глядь, три трупа,
Солнце с неба смотрит тупо.
Видит чёрта на лужайке,
С белой надписью на майке!
«Зря развесили вы уши,
На одной шестой от суши
Нет ни Гогов, ни Магогов.
Ни девиц в лесных чертогах.
А несущему сей бред,
Чёрт даёт простой совет:
Если можешь – не пиши.
Лучше чарку осуши.
И приятней, и полезней,
И заслон от всех болезней!»

А у еврея нету Родины,
Пролетарий – без Отечества,
Балерины – сплошь уродины,
Войны губят человечество.

Белый хлеб полезней чёрного,
Пей кефир – умрёшь не скоренько,
Среди стрельбища просторного
Не ищи ты дома с горенькой.

Не лови в пиру похмелия,
За чужой женой – с опаскою,
Откажись от водки зелия,
К малым братьям – только с ласкою!

Этих истин с указаньями
Воз и малая тележечка.
Меряй сам судьбу с дерзаньями,
Жизнь-то долгая пробежечка!

А словес на свете множество,
И не счесть, число косматое.
Помни, ярое убожество
На советы тароватое.

Десять лет домой Улисс
Островами.
На судьбу тут злись, не злись,
Шли по маме!

Вроде вот родимый дом
Ждёт Итака.
А вторгается в Содом,
Ну, и драка.

То к Цирцее забредёт
По ошибке,
То в безместье попадёт
Без улыбки.

Островов тут Крон создал
С перебором.
Десять лет Улисс страдал,
Но, клал с пробором.

Всё, добрался, наконец
К Пенелопе.
Видит, свадебный венец
Носят в гопе.

Сын уже совсем подрос
Рвётся в драку.
Женихов, да под откос,
Рог, атаку!