Михаил Буканов - Наутро там нашли три трупа. Поэзия

Поприели весь припас
Слугам вилы.
Жизнь совсем не ананас,
Во, дебилы!

Одиссей, оно ж Улисс,
Лук надыбал,
Мол, Гомер, ты приколись,
Стрелы сыпал!

Схоронили женихов,
Пили, тризна.
Как теперь без дураков?
Спит Отчизна!

Есть вожак, а есть мужик.
Что за всех решать привык.
И ответит он за всех.
Потому, в делах успех!

Вожаку же все должны,
От страны и до жены.
Он, конечно, защитит,
Коль ему не прилетит!

Нет, не с тем, кто всех сильней,
Людям лучше и вольней.
Вот мужик, так он большак.
А вожак, как в хор кошак!

Тащит лучшее себе,
Всё, что катит по губе.
А мужик всё детям в рот.
Знает он, чем славен род!

И страна на мужиках
Славно держится в веках.
Ну, а коль придёт война,
Мужиков полна страна.

Вот вожак на фронт нейдёт,
Шмыг в окно, и в огород.
В банде, или, скажем, в шайке,
Воровай на воровайке.

А мужик ломит стеной,
Нет ему судьбы иной.
Ну, а коли будет надо,
Рать мужичия не стадо.
Там найдутся вожаки,
И пойдут вперёд полки!

Раз, не мал, и не велик,
По тропинке шёл старик.
Кто он был, куда спешил,
Тут неважно. Я решил.

Нёс он саженец с собою,
Был немного с перепою.
Уморился и присел.
А над ним значок висел.

До Москвы – три тыщи триста.
Вот от этого от миста.
От деревни «Семь хохлов»
Будешь топать. «Будь здоров!»

А старик, и сам отсюду,
Вдруг подумал: Гадой буду,
Коли прямо и теперь,
Не свершу какую херь.

Дырку он создал руками,
Посадил, и сапогами,
Вкруг землицу притоптал.
Утомился и устал.

«Он смотрел весёлыми глазами, на поля, на дальнюю межу,
и подумал, дай-ка я на память у дороги вишню посажу»!
Не я! И намного лучше!

Иван-чая цветы в придорожной пыли
Уж почти не видны, и, видать, отцвели.
Тут сверкает асфальт, блеск чернеющих шин.
Дождь замоет следы самобеглых машин.

Паутина ветров, паутина дорог,
Нету воздуха здесь, торжествующий смог.
Но, растёт Иван-чай, гроздья алых цветов.
Через пыль и асфальт, там где нет городов.

Люди есть или нет, всё едино ему.
Цвет покинул давно временную тюрьму.
По весне расцветёт, хоть трава не расти.
И с Землёю уйдёт. Всех тогда не спасти!

«Уч кудук, да эль кадыр.»
Что-то, стёртое до дыр.
У народа на слуху.
Вроде, леденца в пуху.

А ещё «сене герим».
Мы слова боготворим.
Я пою «Абара гу»
Словно босый на снегу.

Соловей – Буль-Буль-Оглы,
Гюлистана пел стволы.
Русских резали, армян,
Под приветных слов обман.

«Караван», «арыков тени»,
Не способствовали лени.
Нет славян в Узбекистане,
Басмачи в словес тумане!

Есть народ такой – таджики,
Что для русских однолики.
Возят к нам кашгарский план,
Песней кроя чувств обман.

«Я встретил девушку,
Полумесяцем бровь.»
И, под запевушку,
Всё славянская кровь.

Слова красивые,
Дела восточные.
Медоточивые.
Да пули точные.

И поэт я, и аэд.
Я – народ, пою парод.
Или там, речитатив,
Чутку в нос, но я ретив!

Так, немного Ахерона,
Не забыть бы про Плутона,
Что сейчас искал котурны,
Опрокидывая урны.

Вот явление Харона,
Что не жалуясь, без стона,
Вечно правит курс в Тартар.
Завершая жертв кошмар.

Так, теперь мы на Парнасе,
Вон, Пегасик на атасе.
Мало ль, рифма просклизнёт,
Он догонит и возмёт!

Вон бога на Пантеоне,
Пан с Силеном пьют на склоне.
Нереида с ветром в прятки,
Внешне, в полном всё порядке.

Можно взять нам пятистопный,
Или, лучше, гекзаметр.
И писать в стране укропной,
На классический размер!

«Славу, о Муза воспой Порошенко, кондитером миру он явлен!
Грозный, который проклятым кацапам такое содеял, что глохну!
Всех без конфет шоколадных оставил, пусть дохнут и плачут.
Наши же укры, сжигая свои города и селения, больше не скачут,
Бо не имеют того, на чем можно скакать!

Также вождю просвещённому с лобом высоким и прикусом
Чуть странноватым,
Что устремился для укров полезное дело заделать.
С выгодой быстро продать по цене лишь металла,
Трубы стальные, что б только кацапу не сдаться!
Храбро, как заяц, живёт в ожидании кули, из кулеврины,
Рукою врага наводимой, этот герой!» Сказание о Гильгамеше и Покатигорошке.

Знают точно все укропцы.
Африканцы и европцы,
Даже жёлтые китайцы,
В дикость прыгали как зайцы.

Укры всех преобразили,
Всех сморкаться научили.
Вот из этих вот ворот
И возник Земли народ.

Как же я тебя любила!
А теперь любовь остыла,
Не горит огнём зола.
Навсегда любовь ушла.

Чар твоих поддавшись сглазу,
Я в тебя влюбилась сразу.
Да и месяц был апрель,
А весною чувствам верь.

Ничего я не жалела,
Было дело, отгорело.
Враз горшок мы об горшок,
Не приняв на посошёк.

Разошлись пути-дорожки,
По одёжке, тянут ножки.
Я теперь тебе не пара,
А виденье из кошмара.

Да и ты мне опостыл,
Как любовный пыл остыл.
Был мужик на заебец,
Стал мышиный жеребец!

И не будем бить баклуши,
Словеса лепить из чуши.
Умерла, так умерла.
Будь здоров, а я пошла!

Пират почистил автомат,
Сильна морская соль,
Порвал и за борт компромат,
Теперь бери, изволь.

На море штиль, бензина нет,
А враг бортом о борт,
Нептуну близится привет,
В Аду заждался чёрт.

Всех пулемётом посекло,
Других пиратов нет.
Спасло его бронестекло,
Но, вот врага корвет.

Ратьер сигналит «Хенде хох»,
И кранцы за бортом.
Но, русский мореман не лох,
Не всё же жить постом.

В картушке есть заветный спирт,
К чему теперь компас?
Махнул стакан, и кончен флирт,
Даёшь боезапас.

И стрелка движется вперёд,
Идёт в последний круг.
Обоим в небеса черёд,
На горе их подруг.

Раздался взрыв, шаланды нет,
Корвет идёт на дно.
Плеяда маленьких побед,
И общей жить дано!