Михаил Буканов - Наутро там нашли три трупа. Поэзия

А на лодочке, на лодочке
Вот житуха, благодать,
Да ещё коль выпил водочки.
Двум, и что бы здесь страдать?

Мы тихонько по течению,
Выноси ты мать-река.
По такому увлечению
Нам плевать на всё пока!

А стремнина улыбается,
Да грозится всё отдать.
Всяк как хочет дурью мается,
Лодка в шлюз, и не видать!

Елок треугольники
Все снежком укутаны.
Пушек многоствольники
Маскировкой спутаны.

Здесь за «эрликонами»
Только бабы с девками.
Воздух резан зонами,
Механизмы с цевками.

Молоды девчоночки
На охране станции.
Смерть здесь не в стороночке,
Тут не вечер с танцами.

Вон могила братская,
Там расчёт – шесть девочек.
Им судьба солдатская,
И не до попевочек.

Пали смертью воина,
Фото в блеске инея.

Смертью упокоена
Поколений линия.

Тут стрельба элитная.
Маскировка сброшена,
Очередь зенитная,
И кабина скошена.

Все вы – доброволками,
Сами попросилися
Сплетни с кривотолками
О могилы билися.

И лежат убитые
Взводами и ротами.
Жизни недожитые,
Тут же, за воротами.

С тёплыми портянками,
В сапогах немеряных,
Пушками да танками
На земле проверенных!

И с небес спустившейся
Смертью остановленных,
С жизнью неслучившейся
В нашу землю вбомбленных.

Шла по лесу голова,
На паучьих ножках.
Ветерок сочил слова,
Листья на дорожках.

Голове легко идти,
Груз к земле не тянет.
Коли встретит на пути,
Съест или обманет.

То-то песенки поёт,
Вроде, в настроеньи.
А судьбина узы шьёт,
В разобраться мненьи.

У неё и имя есть,
Именна судьбина.
На земле таких не счесть,
Может, половина.

Хоть Иван, но не дурак,
Пьёт, не алкоголик.
Но, любитель всяких драк,
В целом, трудоголик!

Да и мимо баб пройти
Не дано Ивану.
Всем им, с места не сойти,
Служит без обману.

На скрещении дорог
Повстречались вои.
Голова, как носорог,
Прёт в пыли и вое.

Извернулся тут Иван,
Двинул по сопатке,
Голова ушла в бурьян,
А сознанье в прятки.

Отряхнул её герой,
Усадил к пенёчку.
Угостил её икрой,
И поставил точку.

Напоил и накормил,
Распросил о деле,
Почему ей свет не мил,
И она не в теле?

Рассказала голова,
Как украли тело.
А сама, на раз и два,
Ванькой овладела.

И теперь он – голова,
На паучьих ножках.
Матеры его слова
Слышны на дорожках.

Тут проснулся наш Иван,
Греха то, и смеха.
Трёх стаканов караван
В жизни не помеха.

Слава Богу, только сон,
Смотрит, разум тает.
На завязках от кальсон,
Голова летает.

Как-то раз один чудак
В очень людном месте,
Опрокинул лихо так
Далеко за двести.

А потом и говорит
Старому ботану,
У меня душа горит,
Честно, без обману.

Коль желаешь, дам в пятак.
А заплатишь если,
То почти за просто так,
Уложу на месте.

Ну, а если за рубли,
Или, там, доллары,
Дам, что б в морг тебя свезли.
На хрен санитары.

Тут ботан очки содрал,
Хищно улыбнулся,
И мужик, что так орал,
В Склифе лишь очнулся!

Нет морали в сказке сей,
Бди, и жди удара.
И словес поменьше сей.
Легче будет кара!

Нет на вас управы
Древние герои.
Правы, иль не правы,
Полегли у Трои.

На Афинских водах,
И на Фермопилах,
В Крита мрачных сводах,
И Микенах милых.

Помнят вас потомки,
В школах изучают.
Древности обломки
Внукам завещают.

Я же отвечаю
За базар без меры.
С жизнью я кончаю,
Ни к чему примеры.

Бедный попугайчик! Лучше б промолчал.
И теперь бы в классе тушкой не торчал!

Ночь, как зуб Парижа
Ныл аккордеон,
С неба снега жижа,
Обмер Пантеон.

В Доме инвалидов
Корсиканца тень,
А рассказы гидов,
Слушать просто лень.

И под низким небом,
Ввысь Вандомья ось.
Как сосиска с хлебом,
Лучше сразу брось!

Эйфеля творенья
Ввёрнут в небо гвоздь.
Сочится растленье,
В этих балок гроздь.

Там оно веками
Ноет, точит ржой.
И, под облаками,
Город, всем чужой!

Или настроенье
Просто не в дугу,
Или время пенье.
Я в кабак бегу!

Не бери ты меня «семь на восемь»,
Далеки наших ласок года,
Наступила безвременья осень,
Седины на висках холода.

Мы, по-жизни, остались чужими,
Что-то было, да мало ли что?
Зря недели проводишь ты в «жиме»,
И по модному носишь пальто.

Не приду я как встарь на свиданье,
Той, далёкой, давно уже нет.
Отгорело, ушло ожиданье.
И погас нашей юности свет.

Ты осталась одна на распутьи,
А за мною жена и семья.
В деловой круговерти и мути
Нету места безумству огня.

Ничего на пути нашем нету,
Что же прошлого тени ловить?
Ты ушла на другую планету,
И порвалась небесная нить!

Чайником по роже,
Да ещё с размаха,
По толстенной коже,
Молча, и без «аха»!

Песенка походная,
Песенка простая.
В электричках годная,
Или срок мотая.

«А у жирафа шея длинная,
Его нельзя поцеловать.
Его по морде били чайником,
И научили танцевать!»

Сколько песен попето,
У костров под «белую»,
Сколько денег пропито,
На сберкассу целую.

Жизнь – она не тортиком,
Бьёт не только чайником,
Иногда и кортиком,
Или же начальником.

Только нас не ссучите,
В танце не ломаемся.
Хрен вы нас научите.
Просто улыбаемся.

Улетело прошлое
Словно пар в свисток.
Время заполошное,
Вязнет коготок.

Изобретён Шмалько.

Боги есть лесов, полей.
Греки это знали.
В многобожьи веселей,
Только их достали.

Потому, мужья за дверь,
Боги шасть к порогу.
Не откажешь же теперь
В скромной просьбе богу.

Не дремали мужики,
Баб не обижали,
Тоже были ходоки,
Лезли на скрижали.