Александр Гранов - В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)

На кончике пера остались письма – радуги,
Когда-то их полет нес солнышко в февраль,
Но перьев нет уже, и близких мы не радуем,
И в телеодиночестве вбираем века хмарь.

На кончике пера, на деревянной ручечьке,
Простого, ученического, номер восемьдесят шесть,
В другом тысячелетии, с другой судьбой и участью
Осталась наша Родина, а всех потерь не счесть.

Я стык веков прочувствовал не датой,
Не календарным измененьем цифр,
А рубежом надежды и утраты,
В нем день вчерашний превратился в миф.

В преддверье торсионных технологий
Хотелось мне увидеть микро-спин,
Нейтрино, электрон, мюон потрогать
И ощутить в них квантовый трамплин.

Хотелось избежать свободы века,
Пришедшего с реликтовой волной,
Хотелось мне гордиться человеком
И быть всегда в согласии с собой.

Страшна свобода от Законов Бога,
Пришедших с Вифлеемской стороны.
Свобода мыслей – в никуда дорога,
Как власть толпы, в которой все равны.

В структурности любого построенья
Лежит иерархический закон.
Его не замотает спин сомненья,
Ему не страшен липкой моды звон.
Ревизия простых Библейских истин,
Как СПИД для человеческой души.
Прощенье в покаянье, а не в мысли,
Гордыня душу растоптать спешит.

Во всём, всегда Христос пребудет с нами,
Ведь нет ни в чём предела для Творца…
Мы ж несвободой Веры души правим
На острие тернового венца.

Вчера эпоха перемен
Настигла наши судьбы,
Сердца схватила, души в плен,
Чтоб жили они всуе.

И постиндустрии плоды
Дает всем вместо манны,
Чтоб в вере не были тверды,
Идти на шопинг манит.

Смущает прелестью биде,
Машинным блеском мыслей,
Твердит, внушая – быть в беде
Тому, кто независим.
От суеты рекламных фраз,
Постыдных и постылых,
Не внявшим лидеров наказ,
Христу отдавшим силы.

Грядет эпоха перемен,
Но лишь для слабых духом,
Любви и вере нет замен,
А золото к разлукам.

Не стерпит поклонений Бог
Кумирам и тотемам,
Оккультных не простит дорог
И мыслей переменных.

Один лишь путь – он дан Христом,
На нем жизнь не напрасна,
Путь тот – дорога в Отчий дом,
К заветному причастью.

Безумство, любовь, кто враги,
Но как им в груди разминуться…
Ведь их расставанья шаги
Уводят в уныние грусти.

Безумия злобный оскал,
Бездонный, как сумрачный кратер,
Пустячных мгновений накал
Возводит в абсурдность утраты.

Утраты из завтрашних дней,
Из снов, где в шагах циферблатных
Предчувствие скорбных потерь,
Отчаянье боли и краха.

И все ж без безумства любовь
Пресна и уныло бесстрастна,
Ведь чувства бескрайнего новь
Над разумом будет не властно.

Любовь и безумство одной
Медали, нет – ордена лики.
Безумно влюбленный – герой,
А не занудливый критик.

Любовь и безумство – уход
Из блекло—туманных продлений,
Решительно сорванный плод,
Без вздохов, рефлексий, сомнений…

Любовь и безумство крыло,
Влюбленного лебедя в белом.
Неважно, мело, не мело,
Страсть рушит сомненья пределы…

И вдруг я понял – ноги дев не параллельны,
То два луча, луч третий мы,
Посылы фрикции линейны,
Как стрелы крепкой тетивы.

Дана рожденьем точка вечного отсчёта,
Мы из неё выходим в свет,
Рвём пуповину пред полётом,
Чтоб стать причиной своих бед.

Но возвращаемся упорно мы к истоку,
Собой разнообразя жизнь.
Инстинкт неистребим и точен,
Лишь он родит прогресс и мысль.

И не вдаваясь в словопренье словоблудья,
Откинув пуританский взгляд,
Мол, жизнь продляя – душу губим,
Пред случкою пушим наряд.

Та наша часть, что Богом отдана природе,
Живет законом бытия.
У дев не параллельны ноги,
И вертится ещё Земля…

Все замкнулось одной минутой,
Поглотила реальность небыль,
Словно в этом лете и не был,
В этом лете обманно-трупном.

Поменялась на зиму осень,
Усмехнувшись кривым минетом,
Отголоском хмельного лета,
Чтоб повесить бельем вопросы.

Чтоб в похмелье загнать все мысли,
Запорошенные изменой…
Здравствуй, водка и пиво с пеной,
Видно в лете я том был лишний.

Как долго нас мучит агония страсти,
В преддверье бесстрастья сердца рвет на части.
В преддверье разлуки с промчавшимся летом,
С зависшим в безмолвии снежном ответом.

А где-то на росах ушедших, весенних,
Иные минуты, иное веселье.
Там жар от сердец был теплее и суше,
Но мы его зимним отчаяньем душим.

Нас тянет погашенных углей надежда,
Но мы уж не там и не тут, где-то между.
В придуманном, но не продуманном лете,
В котором и Солнце не так как-то светит.

Там кровь не бежит по растерзанным венам,
Там все не стабильно, там все переменно,
Там киснет в безмыслье разжиженный разум
И копятся силы порвать с прошлым разом!

Мы с тобой – в виртуальном баре,
Просто трусим тусить в реале,
Мило обмениваясь словами…

Мы с тобой – в виртуальном баре,
Как сумо два борца на татами,
Любим, но не можем любить. Сами

Кармы своих колесниц крутим,
Но что же накрутят в судьбу трутни,
Вот отчего путь наш так труден…

Чувства клином врезаются в мысли,
А что за мысль, когда в ней нет смысла,
То тормозит, то мелькает быстро…

Будущее, как лед, сверкает,
Искрится, тает, перетекает
В ненасытное прошлое. Каин,

Живущий во мне уже продал
Все мысли мои и проповеди
Да пропади все оно пропадом…

Мне не быть уже идеалом
Даже по абрису, по овалу…
Это не мало, когда как попало

Выглядишь на исходе дорог,
И верно, на нас уж не смотрит Бог,
Но и не видя, Он достаточно строг…

Мы на пути в поисках двери,
А в пути неизбежны потери,
Пусть потеряем друг друга, верим.

Верим, что за дверью вершина,
Хоть путь этот мы, не завершили,
Многие тернии сокрушили…