Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

Ничтожный образ – борода из ваты!
Я – ржавчиной разъеденный металл.
Ты не поверишь – а ведь я когда-то
По сопромату лекции читал…».

***
На улице он без сомнений стукнул
Прохожего подвыпившего в нос:
«Не вздумай повторить ещё раз, сука!
Я никакой тебе не Дед Мороз!

Не сметь так называть меня, скотина!
Я не Хеллбой, не Человек-паук,
Не Свинка Пеппа и не Буратино!
Я кандидат технических наук!».

Потом они на лестнице сидели —
Он коньяком прохожего поил
И слушал заунывный вой метели…
А в тёплом доме спал Эммануил

И видел сон, свернувшись на кушетке,
Как Дед Мороз бредёт, пургой гоним…
Стеклянный ангел на еловой ветке
Поблёскивал загадочно над ним.

Ты догрызаешь кочерыжку,
Шинкуешь лук
И мне поваренную книжку
Читаешь вслух.

А как насчет духовной пищи,
Мадам Гурман?
Давай с тобой роман напишем
Про наш роман.

Про то, как мы гуляли в Сочи
Совсем одни,
Как вместе проводили ночи
И даже дни.

Жаль, романтического вальса
Окончен срок,
И наш роман упаковался
В шестнадцать строк.

И на душе легко и пусто —
Покой и лад…
Да, не забудь, что я с капустой
Не ем салат.

Сидели ночью у избушки,
Глядели на Альдебаран.
Я бормотал тебе на ушко,
Как мучит боль сердечных ран,

Что образ твой меня волнует,
Что ты сладка, как курага…
И пересев к тебе вплотную,
В уме уже предполагал

Зарыться в груди-ноги-плечи,
Открыть ключом любви замок…
Но вдруг лишился дара речи —
Вдохнул поглубже и… замолк.

Интимный тембр, напор, харизму —
Всё загубила немота!
И лишь смотрела с укоризной
С небес далёкая звезда…

И тишины нависло бремя,
И мы молчали – я и ты…
И понимали – в это время
В стране рождаются менты.

Момент – и новый мент родится.
За ним другой, потом ещё…
Купель, хлопок по ягодицам —
И в общий строй к плечу плечо…

И ты, моих не слыша песен,
Сказала холодно: «Мерси.
Альдебаран в ночи чудесен».
И прочь умчалась на такси…

Пусть я в общении бездарность,
Неловок с дамой и т.д.,
Но где хотя бы благодарность
От руководства МВД?

Лето вошло пеленой тополиного пуха,
Шелестом листьев, стучащим в окно мотыльком,
Тёплым асфальтом, улыбкой от уха до уха,
Ветром в подолах, загаром, ходьбой босиком,

Музыкой, звёздами, флиртом, нагретым металлом,
Пляжем, прибоем, клубникой, плющом на стене…
Неискушённое лето наивно считало,
Что преподносит презент неустанному мне.

Я осторожно воскликнул: «Чудесно! Беседку
Самое время на даче достроить уже!».
Тапочки в сетку, ключи от машины, барсетка,
Брюки, рубашка – и вот я уже в гараже.

Газу – и в офис! В прохладной в тиши кабинета
Тьму пресс-релизов успеть разослать по сети!
Так я провёл несмышлёное юное лето
(Глупое лето, тебя так легко провести!).

И наплевать, что снаружи, из шума и зноя
Лето немым мотыльком молотилось в стекло.
Снова релиз. И отчёт. И письмо заказное.
Вот и сентябрь. И плащи. И зонты. Пронесло…

Тебя не опускали в гроб,
Не облекали в саван,
За упокой похмельный поп
Не голосил гнусаво,

И молодые мясники,
Веселые хирурги,
В твои остывшие кишки
Не погружали руки,

И полупьяная родня
Не издавала вопли,
И бабки, злобный рок кляня
И вытирая сопли,

Не поправляли кружева
На бездыханном теле…
Ведь ты пока еще жива —
Чего я, в самом деле?

Помнишь, милая, светлое прошлое,
Как сиял нам свободы маяк —
«Амаретто» блистательно пошлое
И палёный французский коньяк?

Помнишь, годы пришли постсоветские?
И везли из-за гор челноки
Незабвенные куртки турецкие
И китайские пуховики.

Помнишь, как все мы были влюблённые
В «Моторолу» размером с кирпич?
Как глазела Москва изумлённая
На Зураба уродливый китч?

Было дело… Разборки на улицах,
Повсеместные крики «налей!»,
И за доллар – аж страшно задуматься —
Шесть упитанных, жирных рублей.

Помнишь в бытность на филологическом
Ты меня позвала на пикник?
Помнишь, как я в разгуле эпическом
К жарким персям устами приник?

Птицы пели на дереве ласково,
За околицей прело жнивьё.
И пылало от спирта голландского
Обожжённое сердце твоё…

Всё проходит. И милое прошлое
Поистёрлось, истлело в пыли.
Не в ходу «Моторола» хорошая —
Что уж там говорить про рубли…

Даже турки с дешёвыми куртками
Доживают последние дни.
Нет «девяток» с бандитами жуткими.
И про перси смолчу, извини.

И признаюсь, давно уж не мачо я…
По ланите скатилась слеза…
Только царь, над Москвой раскоряченный,
Бестолковые пучит глаза.

Что ж осталось от века недолгого,
Что теперь невозвратно далёк?
Церетели, Китай, филология,
Жгучий спирт и пустой кошелёк.

Плыви по водам, словно гусь,
Уйди в пустыню, как койот,
Да будь хоть жабой, но клянусь,
Что эта жизнь тебя убьёт.

Взлети на небо, ляг на дно,
Твори добро, используй зло,
Но вечно помни лишь одно —
Ты смертен. Ну, не повезло.

А потому не морщи нос,
Не отводи от мира глаз
И на бессмысленный вопрос
Не говори красивых фраз.

Не траться на дешёвый понт
И на такое же вино.
И если не сорвал джекпот,
Не говори, что жизнь – говно.

Почаще думай о любви,
Пореже – о порядке цен.
И просто так живи. Живи!
Плевать, что будет там, в конце.

Вован, сегодня катим в ресторан.
В приличный – там не жареный баран,
Шансон и водка, а вино и свечи.
Договоримся – нынче не бузим.
Закажем Eine kleine Nachtmusik —
Пусть нам играет Моцарт в этот вечер.

На лысины напялим парики,
Наденем треуголки и чулки,
И золотом расшитые камзолы.
И музыка волшебная Его
Нам не позволит сделать ничего,
Что привело б к привычному позору.

Сострой гримасу счастья на лице.
Ешь венский шницель, а о холодце
Забудь. И не бросай окурки в соус.
Всё, вроде, рассказал… Ах, да, ещё:
Что б ни спросили – скажешь Dankeschön.
Ну, вот теперь моя спокойна совесть…