Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

Только вот плакать не надо – хуже есть беды на свете…
Плюнь на житейские драмы, прыгай по жизни, любя.
Главная в мире отрада – это, конечно же, дети.
Ты же счастливая мама – их сотни штук у тебя.

Будешь погожей порою с ними на солнышке греться,
Будешь от быта простого радость труда получать.
Это – во-первых. Второе: ты б не сидела на рельсах —
Роль героини Толстого грех принимать сгоряча.

Радуйся, жизни внимая: мух со стрекозами лопай,
Смену расти молодую – вскоре отступит беда.
А мужика мы поймаем, вставим соломинку в попу
И хорошенько надуем, чтоб не шалил никогда.

Что это значит – после сорока?
Ну, как бы это объяснить по-русски
(Давай возьмем бутылку коньяка
И что-нибудь попроще из закуски)…

Конечно, это повод для тоски
(Порежь лимон, да только в глаз не брызни) —
Живот мешает завязать шнурки,
А личный опыт – радоваться жизни.

Но есть и плюсы (кушай колбасу) —
Жилье, авто, манто, коньяк в бутылке.
В конце концов, есть волосы в носу —
Они уже длинней, чем на затылке.

Но что-то явно выдохлось в крови,
То, что когда-то нас рвало на части —
И алкоголь уже не признак счастья,
И секс, увы, не повод для любви.

А так все, безусловно, хорошо —
Песок пока не сыплется из *опы,
Да и портрет терпим без «фотошопа»…
Ну ладно, допивай, а я пошел

Разглядывать лепнину потолка
В утробе театрального буфета
И в ожиданьи третьего звонка
Дожевывать последнюю конфету.

Нарисуй обречённость тушью,
Наведи откровенный глянец.
И цепочку надень на душу —
Мы станцуем последний танец.

Нынче платье пусть будет красным.
Для кого-то, наверно, пошло,
А для нас этот цвет прекрасно
Всё расскажет о нашем прошлом.

Отголоски пропетых песен —
Ожерелья, браслеты, кольца…
Но сегодня надень лишь перстень —
Он сияет сгоревшим солнцем.

Чёрный камень прекрасной даме
К цвету глаз так идёт удачно…
И цепочка… На ней годами
Я водил тебя, как собачку,

По горящим любви проспектам,
По проулкам отвратной страсти…
Вряд ли можно забыть про это.
В силу танцем мне данной власти,

Я прижму тебя крепко к телу
И тихонько шепну на ухо:
«Всё проехало, пролетело —
Расставанья, измены, шлюхи,

Бритвы, дозы, таблетки, вены…
Жизнь – как битая в хлам машина.
Ничего не спасти, наверно.
Но мы, всё-таки, жили. Жили!

Да, я знаю, что нет возврата —
Нет назад никакой дороги.
Но давай, как давно когда-то,
В такт мелодии двигать ноги,

И ладонями трогать плечи,
И губами касаться шеи…
Пусть сегодняшний станет вечер
Антидотом от искушенья.

Пусть зарницами небо брызнет.
Пусть светлей на секунду станет.
На костях нашей мёртвой жизни
Мы станцуем последний танец.

Чернело небо, и к обеду
Замолкли пеночки в саду.
Гусько смотрел «Спартак» – «Торпедо»,
Когда почувствовал беду.

Он сразу понял – всё серьезно,
И в пиво уронил бычок,
Когда случился первый, грозный,
Катастрофический толчок.

Тряслись шкафы. Звеня, посуда
Летела на пол со стола —
Стихия страшная повсюду
С собой развал и тлен несла.

Горячей лавы отблеск красный
Отрезал к выходу пути.
Гусько дрожал, и было ясно:
От разрушений не уйти.

Вот перед ним разверзлась бездна —
И глубоко, и широко…
«Сопротивляться бесполезно» —
Подумал опытный Гусько.

Прогрохотало по квартире:
«Подлец! Я жду, едрёна вошь,
Четыре месяца – четыре! —
Когда ты полку соберёшь!

Всё, что ты можешь – врать красиво,
Лентяй, брехун и балабол!
Опять в субботу хлещешь пиво
И смотришь долбаный футбол!

Вот погоди – намылю холку…».
Гусько забрался под кровать
И стал искать коробку с полкой,
Решив пока не наливать.

Старец размахивал грязным перстом,
Мудрые мысли твердя о судьбе:
«Много на свете есть разных пустот.
Каждый под стать выбирает себе.

И заполняет свой вакуум
Чем-то весомым и знаковым.

Есть пустота от ленивой души,
От предпочтения жить как во сне.
Чтобы насытить её, хороши
Будут любые продукты извне —

Щёлкают пультами зрители,
Ищут свои наполнители.

Есть пустота, если рядом с тобой
Самые нужные, нежные – те,
Что без сомнений пошлют на убой
Друга и брата. В такой пустоте

Кроме тоски и бессонницы
Сердце ничем не заполнится.

Есть и другая, мой друг, пустота —
Та, где любые понятны пути,
Та, где сквозь сложность видна простота.
Но до неё бы ещё дорасти…

Ты для себя сотворишь её —
Просто избавься от лишнего.

Трудно избавиться – знаю, беда!
Но унывать не пристало в беде!
Ты это лишнее мне передай —
Я-то уж в курсе, куда его деть».

И подавали прохожие
Мелочь бомжу дряблокожему.

Запорошена снегом земная кора.
Темнота торжествует победу.
В самый раз разговоры вести до утра —
Благо, ночь наступает к обеду.

У январской пурги неуёмная прыть.
Наливай свежесваренный кофе.
С детских лет ты мечтала уметь говорить.
Он – давно в декламации профи:

«Ну, с чего мы начнём? С отношенья полов?
С положенья покинутых женщин?».
Очень много на свете искусственных слов —
Настоящих значительно меньше.

Но любые слова, как сквозь пальцы вода,
Утекают в пространство без дела.
«Извини, но кофейная эта бурда
Мне изрядно уже надоела.

Невдомёк мой намёк? Не стесняйся, спроси —
Что нам толку с беседы короткой?
Мы продолжим её. А она на Руси
Испокон продлевается водкой.

Ну, давай, доставай – уж налью-то я сам…
Так о чём я, скажи-ка на милость?…
Вспомнил! Много такого, что нам, мудрецам,
Никогда б в страшном сне не приснилось!

Ни с того, ни с сего вдруг получишь пинок
От какой-нибудь пакостной мрази…
Кстати, милочка, я, как и ты, одинок.
Не пора ли нам слиться в экстазе?

Для тебя мне не жаль поэтических слов!
Я не то, что другие, я круче!.
Знаешь, много на свете вонючих козлов…».
«Знаю. Ты из них – самый вонючий».