Татьяна Абрамова - Огонь синего перламутра. Сборник стихов

Переливая сон на явь,
На быль, но я же верю в небыль,
И в Дед Морозов новых рать,
И нам сияет снега гребень,
Румянит красотой луга,
Петух горланит на века…
Хруст снега и за нами след,
И заметает год хрустальный,
Для нас он был необычайный,
Я написал его портрет:
На лепестки колючих роз
Я бросил охры, кадмий красный,
И червоточин чёрный след,
Но всё ж они были прекрасны!
И гребнем светится луна,
На гребне солнце на восходе,
Как гребень новая волна,
И тучи гребнем к непогоде…
Желаю в Новом Вам году
Красивых петушиных сказок,
Держите гребень на плаву,
Добавьте в жизнь весёлых красок.

Пробило на часах двенадцать,
Пощады я прошу… в глаза присяжных
Нет, не смотрю… я проклят дважды…
Пощады я молю, глаза присяжных…
Меняется конвой и время за спиной,
Двенадцать лет, двенадцать ли веков,
И сбросить бы, как плащ, всю боль оков,
Двенадцать судей… и глаза – в глаза,
И не увидеть прошлое нельзя…
Через двенадцать лет – седой старик,
Кавернами замучила чахотка,
Рок догоняет, он его настиг,
И забивает металлическою плёткой…
А дочь сидит в углу, губами шепчет «папа»,
Пусть смилуется над тобой Аллах,
И тает искоркой надежда в тех глазах,
«А ты – убийца?» – и глаза закрыв от страха,
И на губах – ответ: «Суду не верю, папа…»

Сон плохой мне снился, деточка, плакала ты горько, милая,
И упала в миф, двухкрылая, и слеза застыла стылая,
С высоты сорвались ноженьки, плачет о тебе сам боженька,
Крыльями из неба серого, в море рухнула, как ласточка,
Волны серые, холодные, море зимнее, коварное,
Рыбы стаей перепуганной замутили дно песчаное,
И осталась в твоём имени память биться неприкаянно,
Горько плачет небо серое и девятым валом вспенилось,
Море Чёрное, холодное спит с печалью безысходною,
Как сомкнулись воды чёрные на дорожки неторёные,
И приют последний твой на том дне лежит,
И морские струи… нет могильных плит.

Бегут бараны за рекой,
Стучат копытами,
Не слышит их пастух лихой,
Бараны скрытные…

Скрывают в левых карманАх,
все евро-доллары,
Чу… вижу я на небе знак,
сливайте… дорого…

– Пастух же – я, мне смокинг мал,
И портупея мне тесна,
А кобура под ним видна,
Губа распухла и десна…

Бежит баран на водопой
И видит изгородь,
Плати, – кричит пастух, – Блатной?
Считает быстро он,

Слюной размочит комбикорм,
Потом уедет за кордон,
Хрустящих пачек ценный сор,
Опять сегодня недобор…

Другой баран идёт опять,
Стучат копыта,
А денежки его того…
В карман зарыты…

– Но выйти некуда, друзья,
Баран же я, не птица,
Как жаль, что всё ж не беркут я,
Я пью… иду мочиться…

А скорый поезд он уже в пути,
Ложитесь, соловьи, на рельсы,
Свободу духа обрести,
В доменной зоне будем вместе…

К металлу липнет смелый мой язык,
А ухо слышит гул тяжбы и склоки,
На рельсах нервно бьётся мой кадык,
Сглотнув слюну доменного оброка…

И режут строки их усталые ножи,
А чей-то мат палит огнём сознанье,
А, может быть, с моста?! – мне подскажи,
И шариков в толпе толкает сзади…

И зажевал он вымя наших строк,
Освоив мастерство главосечения,
И вяжет руки, и сбивает с ног,
Назначит принудительно лечение…

Крючками когти, мягкие тела,
И запах крови и подкожного жирка,
Смела и нас доменная метла
Барханами зыбучего песка…

Долговязый, нескладный мальчишка
Он писал ей, красивой курсистке,
И кружились на зимнем балу
Снегопадами белые письма…
А семнадцатый год впереди,
И в окопах замёрзла пехота,
Но летят над снегами к тебе
Письма те на листах из блокнота…
На заснеженный зимний квартал
Сыплет порох промозглое небо,
И в подвалах сидят стар и мал,
Делят крошки замёрзшего хлеба…
Ледяные объятия Невы,
В прах сдавили дома и строенья,
И малиновым светом войны
Заколочены окна на время…
Отблеск зарева слЕпит и гнёт
Позвонки, разбивает колени,
Вурдалакам всем крови нальёт
Из Невы – перетянутой вены…
Долговязый, нескладный мальчишка
Недолюбленным однолюбом,
Прижимая к груди твои письма,
Упадёт над замёрзшим окопом…
Ну, а ты, умирая в Париже,
Сорок лет так ждала адресата,
Белым снегом навечно укрывшись,
Он к тебе не вернётся обратно…
Долговязый, нескладный мальчишка
Он писал ей, красивой курсистке,
И кружились на зимнем балу