Алексей Камратов - Любовь моя – Россия! Стихи и песни

В поле русском – заснеженном, талом
шла зима теплоту хоронить.

Если в сердце бой
и во взгляде – Да!
Я пойду с тобой
даже в «никуда» —
в неземную даль,
где не жгут мосты…
Только, слово дай:
«Я – навеки Ты».
Февральские зарисовки
В феврале весной запахло —
вьюги выпали в запой.
На работе (как без пахот?) —
кризис, тягостный застой.
Надоело куролесить
по московским кабакам.
Убегаю в чьи-то веси,
попадаю там в капкан.
Но влюбляться и жениться
не могу. Ну, хоть убей.
Правда, хочется с девицей
поболтать про журавлей,
что с испугу улетели
в зарубежные края,
где, тихонько «голубея»,
гонорарчики кроят.
Там веселые «пингвины»
первой гангстерской волны
кормят с рук чужих дельфинов
и в своих делах вольны:
увлеченные заботой
первой леди и тусой,
заграничные заборы
мажут пакостью пустой
про Багамы и Канары…
Что им русская зима!
Их не мучают кошмары.
Русь кошмарится сама.
Февралем она глубОко,
а, быть может, глубокО,
в снег зарылась одиноко
под шампань «Вдова Клико».
С ресторанною цыганкой
тоже душу отведу.
Ночь и я. Метро «Таганка».
И февраль – весь на виду.
Природа
(размышлизмы)
Природа, по сути, мила и нежна
и ласкова, словно мама,
даёт иногда нам такого рожна,
что не покажется мало.
Природа не любит забегов людских
на вездеходах по тундре,
но не замедлит пустить ростки
под дождь в обезвоженном грунте.
Природу похабят, ломают и жгут,
но та, возрождаясь из пепла,
сплетает контрасты в целительный жгут
и вяжет им Жизнь, чтобы крепла.

Я пришёл из тайги-
с бородой, неуклюжий…
Я хотел быть таким —
грубоватым и нужным.
И, достав талисман, —
ключ с двойною бородкой,
С сердцем крикнул: «Сезам!»,
но открыл двери робко.
Сделав в детство шаги,
испугался услышать:
– Ты опять нашалил.
Ах, несносный мальчишка!
Но вокруг – тишина.
Тишине не поверил.
Жизнь давно решена.
Здесь я вышел за двери,
в мир дремучий и злой,
яркий, светлый и новый…
В моде был Виктор Цой
и не в моде был Нобель.
Заблудилась страна
в словоблудном разврате.
Я от злости стонал —
наш Союз невозвратен.
Тонкостенный барак
пропечатанный гнусом
плакал ночью, а так:
пили днём жизни уксус
и глотали смолу
молча гибнущих кедров…
Вахту сдал и – к столу :
пили влёт и без нервов:
день за днём – за кубы,
за партийную касту…
Сердце я загубил,
но душой кувыркался —
в перестройку взахлёб
начал пить. Думал – «клёво».
То, что стало – я «грёб»,
заодно – Горбачёва.
Лес загнил на корню,
обнищала зарплата,
в зубы смотрим коню,
а он – конь-то —горбатый!..
Далеко нас завёз,
продал всех на помойке
за немецкий овёс
и за доллар в ковбойке,
окровавил Чечнёй,
расстрелял в «Белом доме»…
Я порою ночной
вижу Русь в страшной коме:
смерть, кошмар, воровство,
беспредел, рэкетиры,
душ крикливых родство
в коммунальной квартире.
Развалился Союз.
Стали жить побогаче?..
Я другого боюсь —
кто ещё «нагорбачит»?
Я пришёл из тайги,
мне их Запад – «до фени».
Кто отдаст мне долги,

где тот умненький гений?
Кто Россию в намёт
по истории пустит?
Русский – это не мёд.

.

В память моему учителю литературы

«Сколько лет перепорошено,
Сколько вытаяло зим!» —
В тихой улочке заброшенной
Плакал старый клавесин.
Мне, случайному прохожему,
Отболевшему сполна,
В ноги бросила валёжину
Музыкальная волна.
Пробежала палисадником
Звуков трепетная дробь.
Я стоял вихрастым всадником,
Слыша детское: «Не робь!».
Ближе, ближе: домик, ставенки,
Их резные кружева.
Клавесин – учитель старенький
За меня переживал.
Тяжесть лет кладу под окнами,
Исповедую вину.
А сирень кистями мокрыми
Мне прикрыла седину
Вдруг – обрыв… И ставня хлопнула,
Тротуар укутав в мглу.
Тут я понял, место лобное
Здесь – в сиреневом углу.

По тайге полсезона прошастали.
Перекур на два дня – Новый год!
Даже Дымкина морда ушастая
далека от собачьих невзгод —
любопытствует шумно и радостно,
поднимая всеобщий настрой.
Дед Мороз, ну, конечно, под «градусом»,
разливает кедровый настой.
База дышит ухой и пельменями,
надоела «резина» консерв,
а приправой к ухе из Тюмении
«Звёзды» падшие дарят концерт.
Под Луной и балки, и вагончики
(по реестру их семь единиц)
прилепились на северном кончике
края нефти, болот и лисиц.
Двадцать сейсмиков, зри – соплеменников,
отдаются домашним делам,
растрепав кучу «тёщиных» веников
по мужским задубевшим телам.
Ночь надвинулась пасмурным паводком,
загустела на Лысой горе.
А механик с каким то там патрубком
всё возился… и свет не горел.
Ерунда, к темноте мы привычные
не суём в службу соцбыта нос.
Под гитару расскажем про личное
и по теме обсудим вопрос:
почему не торчим в Подмосковии
и свой Сочи не строим в уме?
Потому что у тётки Прасковьи
семь по лавкам и двое – в тюрьме.
Их кормить и воспитывать надобно —
раззудись у Сибири плечо.
Эй, правители, севшие надолго,
не спешите в Сибирь – горячо.
Питер сыт, «скобарей»* поубавилось,
на Москву им «с прибором не класть»
знает Запад, Россия «обабилась»,
но Сибирь у неё не украсть.
Не таёжная тема, не сельская… —
дать народу от Счастья ключи.
Так гуляйте же люди «рассейския»!
Вон, и свет вам «электрик» включил.
Прим. Скобари* – простой народ, лохи, псковские мужики по-питерски.

Кто в знакомый подъезд не входил,
возвращаясь из трудных дорог,
и кому полировка перил
глаз не трогала милостью строк —
арифметикой детских сердец:
Лёша, Нелли, в серёдочке плюс?
Как мне дорог далёкий подъезд!
Я его одного не боюсь.

Бывало, мы носили брюки клёш
и удивлялись мужику во фраке.
Сегодня без «ста грамм» не разберёшь:
кто – «голубой»*, а кто рождён в бараке.
Прибитая рекламой молодёжь,
порой пристрастна к наркоте и водке,
страну не любит и не ставит грош,
но деньги вытащит из глотки
С трибуны заливает «соловей»:
Власть в «жесть» ему – шахтёру из Кургана.
А ты его по «Инету» пробей,
увидишь сам – с Рублёвки обезьяна.
Купили паренька за тридцать «грин»*,
в зачётку даром «удочку» черкнули.
Теперь поёт сей русский господин,
что он готов за Русь пойти под пули.
Мы помним вот таких же пареньков —
по пьяни встали грудью перед танком.
Герой страны сейчас «Всегда готов!»
встать в строй за власть имущих или панков.
Куда ты потянулась, молодёжь?
Неужто цель одна – «под веер пальцы»?
За деньги – разум, а за совесть – ложь
не купишь, не продашь… Придут китайцы.
Так где ты, светлой Родины мечта —
создать свой рай в пределах всей Планеты?