Иван Оченков - Мекленбургская принцесса [СИ]

Внезапно вокруг неё всё прекратилось, и Шурка несмело подняла глаза на стоявших вокруг людей. Прямо перед принцессой стоял Болеслав фон Гершов и взгляд его не сулил принцессе ничего доброго. Его старший брат, был рядом и, напротив, любезно улыбался, с интересом разглядывая отобранное у Клары Марии оружие.

— Интересно, где же ваша светлость раздобыли такой превосходный пистолет? — светским тоном поинтересовался тот.

— Нашла, — осторожно сказала девочка, ещё раз покосившись на Болека.

— Как мило! Знаешь братец, а ведь ещё немного и наша помощь принцессе не понадобилась бы. Ты не находишь?

Похоже, фон Гершову-младшему было не до любезностей, но некоторое время спустя, он смягчился и, сорвав с себя плащ, укрыл им Клару Марию.

— Вам не следует ходить в таком виде, принцесса, — хмуро заявил он подхватывая девочку на руки.

— Я так рада вас видеть, — доверчиво прошептала ему она, обхватив руками его шею.

— Я тоже, — хмыкнул тот.

— Вы ведь не сердитесь на меня?

— Ну что вы, ваша светлость, как можно! Но вот, боюсь, что ваша матушка и герцогиня Катарина настроены несколько более серьёзно.

— Я бы даже сказал, очень серьёзно! — не удержался от шпильки Кароль и издал короткий смешок, но тут же посерьёзнел. — Вот что, Болеслав, отвези немедля принцессу и успокой её высочество и Марту, а то они наверняка с ума сходят от беспокойства. А я немного задержусь, посмотрю, что и как.

— Хорошо, — кивнул фон Гершов-младший и двинулся прочь.

— Подождите немножко, — пискнула Шурка, почувствовавшая себя намного лучше под защитой Болека.

— Что ещё приключилось?

— А можно мне назад мой пистолет?

— Не беспокойтесь ваша светлость, — ухмыльнулся Кароль. — Несколько позже я верну его вам в полной сохранности.

— А в каюте где меня держали, есть ещё один такой же и футляр к ним обоим! — безапелляционным тоном продолжила девочка.

— Хорошо, принцесса, я позабочусь о том, чтобы ваши трофеи не пропали! — изобразил поклон генерал, которого всё меньше забавляла спасённая девочка.

— Какого чёрта, вы вообще не сидели в своей каюте и не ждали помощи! — хмуро заметил Болеслав.

— Я заперла там пирата, который пришёл меня убить!

Пообщавшись немного со старшей дочерью своего сюзерена, братья фон Гершов совершенно утратили способность удивляться, но последнее заявление было слишком даже для них. Поэтому Болек, с Кларой Марией на руках, быстро направился к борту и помог ей спуститься в шлюпку. После чего сел на банку рядом с ней и велел гребцам отчаливать. Те дружно взялись за вёсла, и маленькое судёнышко двинулась к берегу. Было довольно свежо, отчего немного продрогшая девочка постаралась поплотнее закутаться в плащ, высунув на мгновение испачканную кровью руку.

— Вы ранены? — встревоженно спросил померанец, не заметивший прежде повреждений у своей подопечной.

— Пустяки, — отмахнулась Шурка. — Я сама нарочно порезала руку, чтобы измазать кровью иллюминатор и навести пиратов на ложный след. Пока он пытался понять, как я могла вылезти в такое маленькое отверстие, я и сбежала.

— Попутно закрыв его в своей каюте? — высоко поднял брови Болеслав. — Право же, принцесса, отчего бы вам не проявить хоть толику своего хитроумия, прежде чем попасть в очередную передрягу.

— Ой, — всполошилась девочка, — там же были ещё пленники!

— Где?

— Ну, на корабле, один из них ещё говорил по-русски! Надо немедленно вернуться и арестовать его.

— Ну уж нет, довольно на сегодня приключений. Тем более, вы не слишком подходяще одеты для поиска преступников! — покачал головой Болеслав и, обернувшись к кораблю, крикнул во всю мощь своих лёгких:

— Эй, Кароль! Осмотрите трюм, там есть русский пленник!

— Хорошо! — отозвался барон, махая рукой.

— А ещё Бопре! — вспомнила девочка.

— Какой Бопре?

— Ну, француз-гугенот, который хотел убить нас с матушкой!

— Проклятье! — выругался померанец и снова принялся кричать: – Эй, там ещё этот разбойник-француз! Не упусти его!

— Не беспокойтесь, — прокричал в ответ старший брат, не слишком хорошо расслышавший последние слова. — Разберёмся и с разбойниками.

Скоро к нему и впрямь подвели трёх пленников. Первый из них выглядел как измождённый старик. Его держали в карцере в кандалах, а поскольку кузнеца под рукой не оказалось, так и вывели наружу в цепях. Второго вытащили из канатного ящика, и он выглядел как простой матрос. Третий был хромающим верзилой с залитым кровью лицом, смотрящим вокруг себя безумными глазами. Вероятно, принцесса говорила как раз о нём, поскольку его нашли в совершенно невменяемом состоянии в одной из запертых кают.

— Кто вы такие? — спросил фон Гершов, пытливо всматриваясь в их лица.

— Али не признал, господин стольник? — усмехнулся закованный в цепи узник и провёл рукой по спутанной седой бороде.

— Рюмме? — изумился Кароль, узнав давнего знакомого.

— Прежде был Карл Рюмме, — покачал тот головой. — А теперь зови меня, как батюшка с матушкой окрестили – Клим Рюмин! Довольно мне чужим именем зваться, хочу русским помереть…

— Да погоди ты помирать! — всполошился фон Гершов. — Эй, вы там, немедля найдите кузнеца и освободите этого человека. Он есть посол нашего государя!

— Ага, посол, — одними губами улыбнулся освобождённый. — Ты сам-то как здесь очутился?

— Ах да, ты же ничего не знаешь. Этот негодяй Юленшерна захватил дочь государя и мы только что её отбили!

— Принцессу Евгению?

— Нет, Клару Марию!

— Это дочку Марты, что ли?

— Её. Иоганн Альбрехт признал девочку своей дочерью. Что, в общем, неудивительно, ибо девчонка совершенно несносная и этим очень похожа на него.

— Ага, и языку нашему с ним в одном месте училась!

— Ты о чём?

— Да ни о чём! Кароль – друг сердечный, сделай Божескую милость – дай чего-нибудь крепкого выпить, а то сердце не сдюжит!

— Конечно, — кивнул померанец и принялся отстёгивать от пояса флягу. — На, держи!

Клим тут же сделал большой глоток и, закашлявшись, поблагодарил:

— Спаси тебя Христос!

— Не за что, друг мой. Лучше скажи, не узнаёшь ли ты этих господ?

— Этот мордатый – точно пират! — прищурился Рюмин. — Подручный шкипера здешнего. Та ещё собака, можешь вешать, не сомневаться. А этого, молодца – врать не буду, — не знаю. Видал, как его в канатный ящик засунули, а за какую провинность – не ведаю.

Пока они беседовали, Бопре затравленно озирался, но, убедившись, что его никто не знает, повеселел, и с облегчением заявил:

— Я простой матрос с голландского галиота. Случайно увидел, как в лодку суют маленькую девочку, хотел спросить – в чём дело, но меня ударили и я очнулся уже здесь. Кстати, а где я?

— Француз? — проигнорировал его вопрос фон Гершов.