Иван Оченков - Мекленбургская принцесса [СИ]

— Куда мы держим курс? — спросил фон Гершов у шкипера, уже несколько суток не покидавшего свой пост.

— К берегу, ваша милость, — повернул к нему своё обветренное лицо моряк. — Нам нужно зайти в порт или хотя бы в какую-нибудь удобную гавань, чтобы починиться.

— И далеко ли земля?

— А вон она, — усмехнулся незаметно подошедший Рюмин, — и показал на точку на горизонте.

Хотя посол был ещё слаб после долгого заточения, но силы быстро возвращались к нему, а дух у бывшего моряка был бодрым всегда.

— Верно, — поддакнул шкипер.

— И что это такое, где мы?

— Сдаётся мне это Эзель, — проговорил, как выплюнул Клим.

— Это точно? — насторожился Кароль.

— Точно я вам скажу, когда выглянет солнце, и я смогу взяться за сектант, но думается, что ваш друг прав.

— Там же датчане!

— Покуда между нами войны нет, — невозмутимо ответил Рюмин.

— Но разве Юленшерна напал на твой корабль не по наущению короля Кристиана?

— Да его разве надо было подзуживать? Пират он и есть пират!

— Может, всё же, расскажешь мне, что случилось?

— Прости, Кароль, но обо всём я поведаю только государю. А уж он пусть решает.

Через несколько часов "Корона" приблизилась к неведомому берегу настолько, что его можно было разглядеть в подробностях и невооружённым глазом.

— Точно Эзель, — вздохнул Клим, — бывал я здесь в прежние времена.

— А по мне, все эти берега одинаковы! — поморщился померанец. — Скорее бы уже ступить на твёрдую землю.

— Это уже не от нас зависит, — философски заметил посол.

— А от кого?

— Да вон, — снова махнул рукой Рюмин и указал приятелю на две небольшие галеры, идущие им навстречу на вёслах.

— Как ты их заметил?

— Походи с моё в море и не тому научишься.

— Что будем делать? — снова обратился к шкиперу фон Гершов.

— Не потрепай нас шторм, — пожал тот плечами, — я бы добавил парусов и постарался бы разминуться. Но у нас треснула фок-мачта, а на бизани не хватает стеньги, так что в случае чего, но всё равно не уйти.

— Вы думаете это пираты?

— В этих водах все немножко пираты.

— Проклятье! — чертыхнулся померанец. — Пойду поднимать своё воинство, а то они совсем раскисли без дела.

— Самое время, господин барон!

Неизвестные галеры и впрямь заинтересовались встреченным ими судном и, разделившись, пошли прямо на него, как будто рассчитывая зайти с двух сторон. Всё это ещё больше не понравилось бдительному фон Гершову, так что когда они подошли достаточно близко, на палубе уж толпились снаряжённые для боя солдаты, а у пушек стояли с зажжёнными фитилями канониры. Но первый выстрел был дан всё же с галер. Небольшая пушечка на носу одной из них ловко послала ядро поперёк курса "Короны" приказывая остановиться.

— Это пираты? — раздался совсем рядом с Каролем возбуждённый детский голос.

— Вполне вероятно, ваше высочество, — обернулся он к своему подопечному и встретился с горящим взглядом юного принца. — Поэтому, вам лучше спуститься к себе!

— Вот ещё! — возмутился Карл Густав. — Моя сестра уже сражалась с пиратами, так чем я хуже?

— Для розог – без разницы! — ухмыльнулся Рюмин, воспользовавшись тем, что мальчик не силён в русском языке.

— Вы что-то сказали? — прищурился наследник, почуявший в его словах подвох.

— Я говорю, — перешёл на немецкий Клим, — что может ещё и обойдётся без драки. Пираты они на большие корабли не больно-то нападают, а уж предупреждать о чём-то за ними и вовсе не водится. А где ваш слуга?

— Петер плохо перенёс шторм и всё ещё лежит, — поморщился принц. — Он уже всю каюту заблевал, так что я туда точно не спущусь!

— Тогда держитесь рядом.

— Вы можете просигналить на эти галеры и спросить, что им нужно? — обратился к шкиперу фон Гершов.

— Они уже сигналят нам, — хмуро отозвался тот.

— И что именно?

— Вы не поверите, но они спрашивают, по какому праву мы подняли мекленбургский флаг?

— И что это значит?

— Я не знаю, но они подняли такой же!

— Час от часу не легче, а сейчас что?

— Требуют разрешить досмотр… Ваша милость, это наверняка пираты, только посмотрите на их заросшие бородами рожи!

— Нет, это совсем уж никуда не годится! Я сейчас велю открыть огонь по этим нахалам…

— Не кипятись, Кароль, — снова подал голос Рюмин.

— Ты о чём?

— А вон, погляди, кто на носу стоит!

— Дайне мутер!

Через четверть часа одна из галер подошла к "Короне" вплотную и на палубу галиота поднялись два человека. Один был высок ростом, но при этом строен и не лишён изящества, тогда как его спутник, при не меньшем росте, строением более всего напоминал медведя. Одеты они оба были в камзолы из крепкой кожи, перетянутые ремнями и высокие сапоги, а на боку и у того и другого висели шпаги.

— Смирно! — скомандовал фон Гершов своим людям, взмахнув шпагой, но торжественной встречи не получилось, потому что поднявшийся на борт человек бросился его обнимать.

— Здорово, чёртушка! Я уж не чаял и увидеться…

— Я тоже рад встречи с вашим величеством, мой кайзер!

— А это что же, Клим? Живой!

— Чего мне сделается, — ухмыльнулся Рюмин.

— Где тебя нелёгкая носила?

— Долго рассказывать, государь.

— А что за малец?

— Али не признал? — вопросом на вопрос ответил довольный посол.

Лицо русского царя, а это был он, неуловимо изменилось. Опустившись на одно колено, Иван Фёдорович пристально взглянул в глаза своему сыну, которого видел второй раз в жизни, пытаясь найти хоть какие-то знакомые черты. Но тогда он был совсем маленьким, прятался от отца на руках у матери и дичился, а сейчас…

— Карлушка? — хрипло спросил тот.

Принц тоже во все глаза смотрел на непонятно откуда взявшегося человека и не знал что делать. На всех картинах, какие ему довелось видеть, герцога Иоганна Альбрехта изображали или в доспехах или в богатом платье, обильно украшенном кружевами, золотым шитьём, и драгоценными камнями. Длинные волосы всегда были красиво уложены, а позы полны величия. А тут перед ним стоял простой офицер в потёртом камзоле. Щёки его, по крайней мере, три дня не видели бритвы, а волосы, вовсе не такие длинные, как на картинах, были спутаны ветром. А ещё от него пахло дымом костров, пороховой гарью и отчего-то рыбой. Но вот взгляд… Взгляд был человека привыкшего повелевать и знающего, что никто не посмеет ослушаться его приказа. Карл Густав знал этот взгляд. Так смотрел на других его дядя – король Густав Адольф. Так смотрела на слуг его мать – герцогиня Катарина.

— Отец? — закусив губу, спросил он.

— Да, малыш!

Не успел он ответить, как мальчик бросился к нему и повис на шее. А тот, обхватив тщедушное тельце руками, держал его и растерянно улыбался.

— Ну, угодил, Лёлик, слов нет, как угодил! — счастливо засмеялся царь и, обернувшись к фон Гершову, сказал: – Проси чего хочешь, дружище, я теперь навеки твой должник!