Владимир Проценко - Успеть на войну [СИ]

Я приподнялся на наре, пытаясь обозреть всю камеру, когда услышал сиплый голос.

— Хомяк, артист, проснулся, иди, дай человеку воды, видишь, ему хреново.

Кто-то встал с соседних нар, прошёлся к двери, возле которой стояло на табурете помятое, но надраенное до блеска железное ведро, накрытое сверху деревянной крышкой, набрал в стоящую на крышке такую же мятую кружку воды и направился в мою сторону.

— На, артист, выпей тебе полегчает, на, пей.

Этот подошедший тип сунул кружку с водой прямо мне в руки, и остался стоять рядом, дожидаясь, когда я напьюсь этой, теплой, немного затхлой воды, чтобы забрать кружку. На его скулах было два кровоподтека, фиолетовое опухшее ухо и почему-то отвисшие щеки.

— Эх, хорошо-то, как стало, спасибо, парень, как зовут тебя, — я протянул ему пустую кружку, смотря в его почему-то растерянные глаза.

— Хомяк, — тихо произнёс он, забирая у меня кружку.

— Подожди, как "хомяк"? — ошарашенно спросил я.

— Как-как, быстрый! — со злостью ответил он мне.

— Не понял, "Быстрый хомяк", это что, фамилия у тебя такая?

В углу громко заржали, и голос оттуда же произнёс.

— Ага, фамилия у него теперь такая, ты же сам его вчера перекрестил. [14] Перекрестить – поменять кличку, статус, воровскую профессию. Был он сявкой [15] Сявка – вор-карманник низкой квалификации. по кличке Быстрый, а стал Быстрым хомяком, и снова заржал.

Ахренеть, это что же я вчера учудил. Нужно кого-нибудь из ребят разбудить да хорошенько поспрашивать, может мне уже пора сухари сушить?

Опустив ноги и удобно сев на нарку, я стал осматривать одним глазом – ну прям как Кутузов на Бородино – контингент, находящийся в камере, заметил Сеню, который лежал надо мной на верхней нарке, лицом к проходу, лицо было чисто, синяков, опухоли на лице не было, повезло Винни-Пуху.

— Сень, слышишь, вставай давай, я тебе говорю, вставай, — потолкав его немножко и не добившись результата, окинул камеру на предмет, кто еще из наших не спит, ага, вот сидит, прислонившись к стене, наш гитарист Иван Гога, и с интересом наблюдает за моими потугами, разбудить Сеню. Перебравшись нетвердой походкой к нему под стеночку и плюхнувшись рядышком, сразу решил поставить все точки над і.

— Привет, Вань, что вчера было, расскажи, а то я сейчас как склеротик – ничего не помню, — с мольбою обратился я к нему.

— А что ты последнее запомнил? — с сочувствием посмотрел он на меня.

— Ну-у, помню как поздравляли, затем вот эти вот, — кивнул я головой в сторону будущих лесорубов Крайнего Севера – стали цепляться к нашим девчонкам, и все, очнулся уже здесь.

Пока я говорил, Иван кивал головой, как бы соглашаясь со всем сказанным, затем хмыкнул, глянул на меня весело, и сказал.

— Ну, тогда слушай, что было дальше: вообще-то ты поступил как настоящий ХЕРОЙ, девчонок-то ты отбил, но вот зачем нужно было обзывать этих, — он указал глазами на блатных. — Они же извинятся начали.

От его слов меня бросило в жар – выходит все сюда попали из-за моего длинного языка. Вытерев тыльной стороной ладони мокрый лоб, я с робостью спросил.

— А сильно я их обзывал?

— Та нет, сперва не сильно, вот этого, — он ткнул пальцем в парня с обвислыми щеками, дававшего мне воды, — ты обозвал хомяком и фраером ушастым, он возмутился и сказал что Быстрого ещё никто безнаказанно не оскорблял, мол обзовись, кто ты есть.

— А я?

— А ты сказал, что тебе до лампочки всякие быстрые хомяки, и если этот быстрый хомяк ещё раз полезет к нашим девчатам, то он ему пасть порвет, моргала выколет, и что он после этого всю жизнь на лекарства работать будет. Его товарищи после твоих слов стали над ним смеяться и обзывать Быстрым хомяком.

Ну на фига как я разошелся, не-ет надо бросать пить, так спьяну можно договорится до расстрельной статьи, страшно становится, но нужно же узнать где морду мне разбили, хотя и так ясно.

— Вань, а дальше что?

— Дальше, дальше он тебе в глаз дал.

— А я?

— А ты ему в ухо.

— Ваня, дорогой, ну не тяни ты кота за хвост, говори уже, что дальше было.

— А что говорить-то, тут все вскочили, и наши и ихние, тебе опять в глаз дали, ты упал, ну а все остальные кинулись в драку, а когда пришла милиция – все уже лежали, кроме Семёна.

— Да-а уж, а девчонки наши где, тоже где-то здесь?

— Не-е девчонок ещё до прихода милиции мы успели отправить по домам.

— Ваня, а больше я не чудил?

— Как это не чудил, а кто здесь в милиции концерт устроил? — весело усмехнулся он.

Я схватился руками за свою больную голову – ни фига себе премию обмыл. Мало того, что с бандюками подрался, так ещё и в милиции отличился.

— Вань, а Вань, а какой я концерт здесь устроил, — с тоской в голосе и предчувствием бесплатной поездки к северным оленям спросил я.

— Как какой, музыкальный! И песни исполнял такие интересные, я таких и не слышал никогда. Шансон вроде бы ты сказал, они называются, или блатняк, я тут немного не понял.

— Песни?

— Ну да, как только нас закрыли здесь, вон тот, — он показал на лежащего к нам спиной худощавого парня, — стал тихо напевать какую-то грустную песню о судьбе арестантов. Ты немного послушал, а затем встал и говоришь, мол что за туфту тут поют, спели бы какой-нибудь блатняк или шансон, а то своим воем позорят честных ЗК. А их главный тебе и говорит, мол, что ты понимаешь в арестантских песнях, если на киче ни разу не сидел.

Я вытер рукавом пот, снова обильно выступивший у меня на лбу. Пора бросать пить, водка это зло и проблемы, о которых узнаешь только на следующий день.

— А дальше?

— А дальше ты подскочил к их главному и давай кричать, мол, кто, я не сидел, это я не понимаю, да если бы у тебя была гитара или аккордеон, то ты бы показал им, как и что надо петь и за свои слова ты отвечаешь. Их главный и спрашивает, мол, все слышали, что ты сказал, и готов за свои слова ответ держать перед обществом. Потом он подошёл к двери, постучал, поговорил о чем-то с пришедшим на стук милиционером тот ушёл и через несколько минут принёс гитару, что мы подарили Сене. Пока он ходил, ты заснул, мы еле тебя разбудили, эти уже хотели тебя на какую-то правилку [16] Правилка – воровской суд (устар.) поставить. Ну, тут мы тебя наконец растолкали, пытались дать тебе гитару, а тебя разморило, ты даже "мама" сказать не мог внятно, нес какой-то бред.

— Какой бред?

— Да чепуху разную, я уже почти и не помню, — он немного задумался. — Ну называл себя попаданцем, это понятно, ты постоянно в какие-то истории попадаешь, потом хотел перепить какого-то Высотского, — вероятно я говорил перепеть, но мой пьяный язык выговорить смог только, перепить, — построить зачем-то лесопилку, присобачить куда-то командирскую башенку, в общем, сам видишь, бред. [17] Каждый уважающий себя попаданец, в зависимости от времени и места, пытается внедрить прогресс в тот временной промежуток где он в данный момент находится, например: строит лесопилки в VIII–IX веке, в XX ставит командирскую башенку на Т-34, или придумывает промежуточный патрон и т. д. и т. п. Спасибо Сене, он объяснил, что все очень серьёзно и если ты не начнешь петь, то тебя зарежут, не сейчас, конечно, а через день, через месяц, через год. И тебе не спрятаться, тебя будут искать как человека обманувшего воров. Так вот, Сеня тебя обливал водой, тер тебе уши, хлопал по щекам, пока ты не пришёл в себя, понял, что от тебя хотят и начал играть. Пел ты, конечно, паршиво, многие слова просто глотал или не мог выговорить, ну и бренчал так же, как и пел. Первые две песни мы так и не поняли о чем они были, но вот третью, "Заповедь", ты спел шикарно. Особенно всем понравился припев: