Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон. Выбор алианы

– Спасибо, – поймала в зеркальной глади свою грустную улыбку.

Сомневаюсь, что цветики защитят от нападок недоброжелателей, но забота Мабли тронула и животворным бальзамом растеклась по сердцу.

– Эссель Тьюлин пожелала переговорить со всеми алианами перед завтраком, – испортила момент служанка.

Я тихо застонала. Еще одна командирша, способная одним своим присутствием просто паршивый день превратить в невозможно-невыносимый.

Как и предполагала, придворная сваха собрала невест для очередной словесной порки и пытки своим обществом. Дождавшись, когда рассядемся за столом, мадам генеральша сцепила за спиной руки и принялась расхаживать из стороны в сторону, время от времени останавливаясь и пронзая нас взглядами, как будто нанизывала на булавки мертвых бабочек.

Все то время, пока она была рядом, я чувствовала себя в нанизанном состоянии.

– Это не первый отбор, который я провожу. На моих глазах женились герцоги, графы, князья, и мне всегда удавалось поддерживать порядок. В невесты наследнику отобрали лучших из лучших. Девушек из самых благородных семей, которые ни за что бы и никогда не поставили под удар честь рода! Никто не ожидал от вас такого!

– От нас? – робко пропищала Рианнон – кроткая кареглазая голубка, которую поначалу все дружно прочили тальдену в жены. Из-за знаков внимания, что он ей оказывал. – Но при чем тут мы? Это ведь была Фьяррина накидка…

Я бы этой голубке сейчас с превеликим удовольствием голову открутила и клювик попортила.

– Эсселин Сольвер утверждает, что непричастна к подлогу.

– Но вы мне не верите, – поймала я исходящие от придворной свахи флюиды неприязни и сторицей отправила их ей обратно.

– Мое мнение, как оказалось, его великолепию неинтересно, – сварливо отозвалась полнотелая дама, чью голову, как обычно, украшал непомерно длинный колпак с вуалькой на конце. – Но не сомневайтесь, эсселин Сольвер, маги выяснят правду.

– Только на это и уповаю.

Придворная дама сделала вид, что мои слова сродни жужжанию комара. Даже бровью в мою сторону не повела и важно продолжила:

– А пока ищут виноватого, за вами будут постоянно присматривать.

Генеральша хлопнула в ладоши. Распахнулись створки, и семь дородных дам – копии эссель Тьюлин, только помоложе, степенно вошли в столовую. Все в темных мешковатых платьях и струящихся головных уборах, светлыми рамами обрамлявших суровые крупные лица.

Восемь Тьюлин? Кто-нибудь. Меня. Пристрелите!

– Это сестры из монастыря Претемной Праматери из Гадарры. Они будут все время находиться с вами, сопровождать вас на прогулках, на трапезы. Встречаться друг с другом отныне вы можете только в их присутствии. Я не позволю сорвать мне императорский отбор!

– Но ведь у нас есть служанки! – воскликнула Керис, от возмущения покрываясь пятнами.

– Ваши служанки оказались ни на что не годными. От них никакого проку! А эти дамы помогут поддерживать в крыле невест порядок.

Мадам распорядительница поделила нас на пары. Мне досталась самая высокая и крепкая бабища с таким железобетонным выражением, что я даже улыбнуться ей в качестве приветствия не решилась.

Только негромко пискнула:

– Доброе утро. Меня зовут Фьярра.

В ответ монахиня кивнула и пробасила:

– Я – Розенна. Рада знакомству, ваша утонченность.

Вот только радости у нее на лице и в помине не было.

– После завтрака отправимся к эссель Примеле, – когда короткое знакомство с надзирательницами было закончено, объявила придворная сваха.

Алианы возбужденно зашептались, наконец узнав, кто будет проводить следующее испытание, но эссель Тьюлин нетерпеливо призвала всех к молчанию.

– Те из вас, которые останутся в замке после сегодняшнего этапа отбора, не смогут видеться с его великолепием аж до самого финала. Вам понадобится время на подготовку к последнему выступлению, наследнику – на размышления. Все ясно?

Невесты расстроенно кивали. Майлона наверняка грустила из-за того, что ее лишали удовольствия любоваться венценосным. Рианнон, уверена, тоже. Остальные больше расстраивались и злились из-за того, что с нами обращались как с преступниками-рецидивистами. Я и раньше чувствовала себя под постоянным надзором. Но сейчас это чувство просто душило.

Меня лишали одной из немногих радостей – посиделок с подругами. Как теперь секретничать с Ариэллой, просить советов у мудрой Гленды? Да и просто болтать с ними о пустяках, отвлекаясь от горьких мыслей. В присутствии этих шкафообразных церберов не посекретничаешь и не расслабишься.

А то, что не буду видеться со Скальде… Наверное, это даже к лучшему. Сегодня еще помучаюсь в его обществе, полюбуюсь на предательскую драконью морду, и будет мне от него отпуск.

Позавтракав в гнетущем молчании, мы загрузились в кареты и полетели в замок морканты.

Во время полета меня не покидало ощущение, что карета, этот хрустальный шар, в любой момент может расколоться от обилия живой массы, которую в него запечатали. Я оказалась зажата между двумя такими «массами»: своей, то есть сестрой Розенной, и Ариэллиной – красноносой дамой неопределенного возраста по имени Тора. Гленде и Ариэлле повезло больше: они уселись напротив меня, рядом друг с другом, вжатые в угол всего лишь одним цербером, доставшимся виконтессе.

В такой тесноте дышать получалось с переменным успехом, двигаться не получалось в принципе. Разговаривать теоретически можно было бы, но в присутствии монашек как-то не завязывалась беседа. Так и сидели, обмениваясь понурыми взглядами.

Лишь однажды Ариэлла нарушила молчание, тихо поинтересовавшись:

– Ты в порядке? Я имею в виду… после вчерашнего.

– Бывало и лучше, – тускло улыбнулась подруге.

К счастью, полет оказался коротким, и я не успела превратиться в лепешку, хоть, вытряхиваясь из кареты, и чувствовала себя немного приплющенной. Вытряхнулась на беду как раз в тот момент, когда из своего черного транспорта, напоминавшего гигантских размеров бусину гагата, показался его козлейшество в сопровождении двух старейшин.

Последние так на меня зыркнули, словно надеялись освежевать взглядами. А первый… нет, не зыркнул. Даже не мазнул по мне взглядом, привычно обдав своим ледяным пламенем. Не покосился в мою сторону.

Он… как будто просто меня не заметил.

Вот ведь дракон подмороженный.

От которого я поспешила отвернуться и сделала вид, что в данный момент единственное, что меня занимает, – это миниатюрный замок, облюбованный моркантой. Из рыжего камня, с башенками, увенчанными ажурными зубцами. С крыш стекала красная черепица, пламенея под полуденными лучами, и под ними же сверкали, заставляя щуриться, золотые шпили, коловшие перья облаков.