Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон. Выбор алианы

Хентебесир был вынужден признать, что Леуэлла была искусна в интригах и не знала поражения. А значит, ничего не оставалось, кроме как ей довериться.

Если Фьярру не исключат после следующего испытания, вся надежда останется на план Древней.

– Делай все, что считаешь нужным. Только не навреди ей!

– Как трогательно и романтично, – иронично усмехнулась Леуэлла. Перевернувшись на бок, тряхнула снежной копной, подперла рукой голову и хитро спросила: – Все еще мечтаешь сделать ее своей ари? Старейшины будут «рады».

– Не ари. – Огненные искры, сорвавшись с кончиков пальцев мага, водопадом посыпались в камин. С шипением вспарывая лед, гасли, тянулись к дымоходу серыми завитками дыма. – Фьярра лишила себя этой чести. Но я не откажусь от такой рабыни. Горячей, страстной, норовистой. Научу ее покорности и уважению к своему мужчине. Но сначала… Найдем твое сердце и избавимся от Герхильда!

В серебряных глазах снежной девы тальдену виделись его собственное отражение, скорая победа и вожделенная корона, обещанная богиней.

Ночью чихвостить меня явилась Блодейна. Вернее, ее призрачная проекция. Морканта прознала о том, что «воспитанница» снова отличилась, оказавшись втянута в скандал со злополучной накидкой, и я услышала о себе все, чем не рискнул поделиться со мной глубоко не уважаемый старейшина.

В отличие от Тригада, Блодейна не скромничала и в выражениях не стеснялась. Мне же, перед сном угостившейся ягодной наливкой насыщенного фиолетового цвета, как-то и впрямь вдруг стало все фиолетово. Я чувствовала себя настолько уставшей, разбитой, если не сказать убитой, что сил, да и желания, лаяться с ведьмой у меня просто не осталось. Потому лишь вяло огрызалась, изредка отвечая на ее недовольные реплики, но оборону не держала. Хотелось, чтобы она скорее расползлась в воздухе белесыми сгустками и настырное жужжание над ухом наконец стихло.

– Ну да ладно, – вымотав мне всю душу своими упреками, резюмировало лжепривидение, – уже недолго осталось. После завтрашнего испытания начнешь тренироваться к финалу. Будешь танцевать для его великолепия танец ветра. Фьярра всю жизнь готовилась, чтобы исполнить его для жениха.

Долговато что-то.

– Надеюсь, обойдемся без стриптиза?

«Такое счастье Герхильду не светит», – добавила про себя.

С вожделением покосилась на графинчик с заветной жидкостью, в темноте напоминавшей чернила. Только они, то есть она, могли вернуть мне сейчас душевное равновесие и помочь уснуть после визита ведьмы.

– Стриптиз? Не знаю и знать не желаю, что это такое, – отмахнулась от моего вопроса Блодейна, как часто отмахивалась от помощи своей подневольной. – Нескольких дней будет достаточно, чтобы тело все вспомнило.

А ведь изначально договор был другой: она проводит меня через все этапы отбора, после чего возвращает домой. К мужу и к грядущему с ним разводу. Планы – зашибись просто. Но ведь на то я и про́клятая. Мой удел – фатальные отношения и одиночество.

До сих пор Блодейна не очень-то держала слово. Мне пришлось самой пробираться через тернии к финалу, а морканта лишь изредка появлялась, чтобы поругать, попугать, пошантажировать и понаставлять. Иногда советы давала. В большинстве своем бесполезные и бестолковые.

– Послезавтра встретишься с эссель Жюдит. Она поможет разобраться с фигурами танца и будет заниматься с тобой ежедневно до самого выступления.

Которое мне сто лет не надо. Ну да ладно. Подвижные танцы я любила. Надеюсь, этот окажется из таких, раз уж в названии фигурирует слово «ветер». Плохо, что придется выступать перед его кобелистостью… Не заслужил! При нем я бы лучше побоксировала. А в качестве груши воспользовалась бы им самим.

– Завтрашнее испытание будет проводить морканта. Эссель Примела – моя давняя знакомая. Она позаботится, чтобы все у вас с его великолепием прошло гладко. Ни о чем не беспокойся. Главное, не забывай, что ты – алиана. Кроткая и покорная избравшему тебя дракону.

Объяснила, называется.

– А поподробнее?

– Вас снова будут проверять на совместимость. Но на этот раз на совместимость иного рода. Не только чувства и сердца императора и императрицы должны быть в гармонии. Чтобы править мудро, нужно одинаково мыслить.

– Быть на одной волне.

– Именно, – удовлетворенно кивнула колдунья. – Ты, Аня, – девушка неглупая, со всем разберешься. А Примела поможет. Главное, не показывай на испытании свой норов.

Не сдержавшись, хмыкнула. Герхильд, я и гармония? Это как заправить овощной салат сгущенкой.

На этом сеанс замачивания и полоскания мозгов закончился.

Утром Мабли, еще не отошедшая от вчерашних переживаний, была сама не своя. Продолжала ругать себя за то, что накидка исчезла из спальни. Но больше ругала Леана, с пеной у рта убеждая меня, что его подкупили и что, если родился вором, до конца жизни вором и останешься. Йекель в ответ огрызался и посылал девушку в такие места, о которых лично мне было стыдно даже слышать. Не то чтобы быть туда посланной…

– Мабли… Мабли! – прикрикнула я на вновь распаляющуюся служанку.

Еще только раннее утро, а они уже вовсю собачатся. Когда у меня тут голова на полушария распадается. Полечилась на свою беду алкоголем. Теперь бы как-то вылечиться от похмелья.

– Это точно он! Я уверена, он украл и подложил эсселин д’Ольжи накидку!

– Пошла ты на… – наметил Йекель еще один маршрут для своей коллеги.

Я зажмурилась, подумывая заткнуть и уши. И без их воплей в голове гудело так, будто мое сознание вдруг стало пристанью, от которой уже целую вечность отчаливают пароходы.

Проговорила хриплым ото сна голосом:

– Перестаньте оба. Умоляю. А ты, Мабли, не бери пример со старейшин и не бросайся голословными обвинениями. Пусть маги сами разбираются со всем этим дерь… Делом, короче. Помоги-ка мне лучше собраться. – Села на кровати и тут же со стоном стекла обратно. – Но сначала просто подняться. Леан, пойди узнай, как там Бусинка-Зорька.

Которой я так и не подыскала новое место жительства. Я вообще забыла про ослицу и, если бы не напомнивший о ней с утра паж, наверное, так бы до сих пор и не вспомнила.

Одевалась на автопилоте, послушно откликаясь на просьбы служанки: поднимите руки, повернитесь, выпрямитесь. Не прошло и часа, как в зеркале отражалась юная белокурая алиана в травянисто-зеленом платье и с завитыми, рассыпавшимися по плечам волосами. Голову венчала коса, уложенная наподобие венка, в которую Мабли вплела какие-то мелкие цветочки вроде незабудок, только бледно-желтых. Как ни странно, цветы были живыми. Уж не знаю, где она их здесь откопала.

– Это тальсария, – склонившись ко мне, мягко сказала служанка, с худенького личика которой, обрамленного крылатым чепцом, по-прежнему не сходило встревоженное выражение. – Защищает от зависти и сглаза.