Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон. Выбор алианы

Одна надежда на эссель Примелу и на их с Блодейной дружбу.

– Испытывать вас будут по очереди. Вам и вашему великолепию, – обернувшись к тальдену, колдунья почтительно склонила голову, – будет предложено ответить на ряд вопросов. Ответы покажут, с кем будущий правитель достигнет гармонии в священном союзе. Не забывайте, говорите искренне. Не разумом – сердцем. Не пытайтесь обмануть и помните главное: если окажется, что вы с женихом слишком разные – это не повод расстраиваться. Вы молоды и прекрасны. И я уверена, каждая из вас обретет в будущем счастье.

Я, в отличие от морканты, не владела магическим даром, но готова была поклясться: эссель Примела говорила искренне. Не было в ней фальши. Даже несмотря на то что ее история любви обернулась кошмаром, она продолжала верить в союз тальдена и алианы.

– Ничего не бойтесь. Будьте откровенными со мной и со своим женихом. А главное, с самими собой.

Алианы взволнованно кивали, кусали губы и бросали на его вельможество взгляды исподлобья.

Зрители в лице неразлучной парочки старейшин, которых я часто видела вместе, скрылись за дверями смежного с гостиной зала.

– Эсселин Сольвер, – позвала меня морканта, собираясь проследовать за гостями, – вы первая.

Несмотря на то что радушная хозяйка изо всех сил старалась нас упокоить, на меня одна за другой накатывали волны дрожи. Я поднялась, не чувствуя под собой ног.

Сделала шаг, другой и услышала холодный, властный голос:

– Эсселин Сольвер оставим напоследок. У меня к ней будут дополнительные вопросы.

Ах ты ж айсберг двуногий!

От такого заявления я оторопела. Так и осталась стоять, мысленно посылая Герхильда во все те места, которые Леан советовал посетить Мабли.

– Как будет угодно вашему великолепию, – после короткой заминки пробормотала эссель Примела и предложила Гленде стать первопроходцем.

Дополнительные вопросы? Господи-и-и…

Меня начало знобить. Подозвав служанку, шепотом попросила заменить бодрящий настой успокаивающим. Лучше – снотворным. Чтобы проспать до возвращения в замок.

Глотая местный аналог валерьянки, мысленно уговаривала себя раньше времени не отчаиваться. Эссель Примела не даст меня в обиду. Ведь не даст же? Она не только подруга Блодейны (надеюсь, что не заклятая), но еще и сердобольная. У нее это на лбу под вуалью написано. Поможет выкрутиться. Обязательно поможет!

Алиан по очереди поглощал полумрак зала. Одни возвращались, сияя. Другие, как Хелет, будто в воду опущенные. Как потом выяснилось, у них с тальденом ни одного ответа не совпало.

Меня по распоряжению наследника пригласили последней. Створки распахнулись, выпуская довольно улыбающуюся Керис и впуская совсем не улыбающуюся меня.

Будто в пасть к дракону вошла.

Оставалось надеяться, что вскоре удастся из нее выйти. Целой и невредимой.

Меня встречали сумрак и тишина. Зловещие, я бы сказала. Здесь все казалось зловещим и устрашающим. Особенно странные пузыри, облепившие потолок и стены – от них исходило холодное свечение. Я бы их сравнила с экзотическими медузами, непонятно с какой целью выловленными из океана и трофеями развешенными по всему залу. Живыми. Гигантские пузыри и правда выглядели живыми. Шевелились, то раздуваясь, как детская жвачка, то схлопываясь с неприятным хлюпаньем, почти сливаясь с камнем, а потом снова надувались. Как будто внутри каждого билось сердце. Некоторые сферы гасли, погружая во тьму отдельные участки зала, в то время как другие начинали светиться ярче.

Смотрелось одновременно и красиво, и жутковато.

В дальнем углу, где странная «обшивка» не зажигалась, кто-то негромко покашливал, шуршал одеждами, шептался. Сердце испуганно екнуло, но я тут же себя успокоила, вспомнив о зрителях – вездесущих старейшинах. Что же касается его несравненности, он восседал в центре фантастического помещения. Обласканный, словно светом прожектора, мерцанием свисавшего с потолка пузыря. Вот будет дело, если это осклизлое нечто шмякнется Герхильду на голову. Хотя я точно не против такого поворота.

Пока Ледяной, весь такой из себя задумчивый и сурово-мрачный, встречал меня отмороженным взглядом, мадам ведьма разгуливала по залу, монотонно стуча каблуками. Пальцы морканты скользили по сферам, как будто она общалась с ними при помощи прикосновений. А те откликались, тянулись за своей хозяйкой, сверкая и раздуваясь.

Ясноликая, куда я попала…

Утонув в кресле напротив венценосного, я замерла, смиренно сложив руки на коленях. Хорошо хоть не предложили сесть на пуфик у ног Ледяного. В Адальфиве бытует мнение, что место женщины рядом с мужчиной на уровне плинтуса.

Печально вздохнула. Фьярра небось там отрывается по полной. Уже, наверное, почувствовала вкус свободы и вседозволенности. Интересно, захочет ли возвращаться? Или Блодейне ее мнение без разницы?

– Мы с Визари связаны разумами, – отвлек меня от размышлений о доме голос морканты. Эссель Примела приближалась. Струившаяся по лицу вуаль мягкими волнами ниспадала на плечи женщины, колыхалась в такт ее движениям. – Все, что улавливаю я, чувствует и она и отражает это, окрашиваясь в разные цвета. Оттенки темного означают ложь, яркие – сомнения или попытку выдать желаемое за действительное. Ну а светлые – искренность. Если его великолепию будет угодно, я растолкую каждый оттенок ваших ответов.

Еще бы ему не было угодно!

Пузыри на стенах согласно захлюпали и заиграли всеми цветами радуги. Я невольно улыбнулась. Рисуется. Позерша. Интересно, эта Визари и правда разумная? Какой необычный проектор чувств… Лучше б с помощью него выяснили, кто подбросил Даливе отравленную накидку, а не фигней страдали, проверяя нас на очередную сочетаемость с этим бесхвостым ящером.

Но кто я такая, чтобы давать советы магам. Им лучше знать, как вести расследование.

– Визари будет проецировать только мои чувства? А если его великолепие, – мельком глянула на тальдена, после чего перевела взгляд на пузырь сверху и в который раз пожелала ему скорейшего приземления, – будет лукавить в своих ответах?

– Лукавство – это по вашей части, эсселин Сольвер.

Ну давай же! Миленький, ну что тебе стоит шлепнуться на этого дракона драконского!

Не успела так подумать, как серебряный контур сомкнулся вокруг моего кресла: я тоже оказалась в зоне риска, то есть под замерцавшей сферой, прежде пребывавшей в «выключенном режиме». Оттого поначалу ее не заметила.

Ощущение, что нахожусь в телевизионной студии, с каждой минутой усиливалось. Все происходящее уж больно напоминало ток-шоу. Сумасшедшее, правда, немного. Для сюрреалистического сна вполне сгодится. А вот для реальности – явный перебор.