Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

Упругие ветки деревьев хлещут по лицу. Торчащие из земли корни так и лезут под ноги. Мелькает впереди пропитанный потом камзол Дайлы. Мешком волочится за мной Прыщ, еле успевая перебирать ногами. Только я собрался крикнуть, что Тимоха отстал, как мы выскочили на небольшую поляну, усыпанную мелким желтыми цветами.

– Я вижу! – заорал Прыщ, с разгону уткнувшись в мою спину. Выглянув из-за моего плеча, он с грустью добавил: – А лучше бы ослеп.

Поперек поляны наизготовку стоит десяток ожидающих нас лучников. Толстые наконечники стрел смотрят нам прямо в глаза.

– Огненные стрелы, – опустила меч Дайла. – Им даже не обязательно целиться. С такого расстояния…

– Что ж нам так везет, – бормочет за моей спиной Прыщ. – Дайла у тебя в запасе никаких фокусов не осталось?

– Есть один. Секретный, – неожиданно улыбнулась она, на мгновение отведя взгляд в сторону.

Вскинув меч, девушка заняла боевую стойку и пренебрежительно поманила пальчиком солдат.

Черные мундиры каркающее рассмеялись. Одни из солдат опустил на траву лук и, вынув из ножен меч, двинулся к нам.

– Дуэль? – недоверчиво поинтересовался я. – Это и есть твой фокус?

– Любопытство, – прошептала Дайла, и бросилась на врага. – Будь готов,

Противники закружились в смертельном танце, поочередно обмениваясь ударами. Грубая сила солдата соперничает с молниеносной грацией девушки. Звенящими голосами поет сталь.

– Димыч, она же с ним в поддавки играет, – прошептал завороженный красотой поединка Прыщ.

– Вижу. Она что-то задумала.

Дайла шаг за шагом смещается к краю поляны, увлекая за собой соперника и взгляды лучников.

– Вперед! – крикнула Дайла, и небрежным движением отсекла противнику руку. Перехватив выпавший из отрубленной руки меч, она метнула его в мою сторону.

Лучники на мгновение замешкались, решая в кого стрелять. Это стало их роковой ошибкой. Вылетевший из кустов Тимоха, не оставил им времени на раздумья. Тяжелый фламберг посеял среди врага смерть и панику. С другой стороны на черных мундиров налетела опьяненная боем Дайла. Ее меч, серебряной молнией, не скупясь, раздавал небытие врагу.

Победители обменялись крепким рукопожатием.

– Молодец, – сказала девушка. – Техники никакой, тебе, что меч что полено, но сила и смелость что надо.

Тимоха аж засиял, а подбежавшая к нему Лиля ревностно глянула вслед Дайле.

Поигрывая окровавленным мечом, Дайла подошла ко мне.

– Почему ты не помог нам? – с презрением в глазах спросила девушка и толкнула ногой лежащий в траве меч.

– Не знаю, – честно ответил я краснея. – Засмотрелся.

– Засмотрелся?– скрипнула она зубами. – Ты какой-то странный. То, забыв о страхе, творишь невозможное, то стоишь как истукан. На тебя словно что-то находит.

Тимоха лишь покачал головой, но было видно, что он с ней согласен.

Сгорая от стыда, я поднял меч и сунул за ремень джинсов. Надеюсь, что острое лезвие при ходьбе не перетрет кожу, и я не потеряю меч вместе со штанами.

– Критический период, – хихикнул Прыщ, и спрятался от тяжелого взгляда за мою спину.

– Двигаемся дальше, – сказала Дайла. – Мы и так потратили много времени.

– А Ильич? – спросил я вслед

– Если жив – дорогу найдет.

– Ты вот так просто говоришь об этом? – возмутился я.

– Идет война. Мы привыкли к гибели близких, – не оборачиваясь, ответила Дайла.

–

– Куда мы идем? – поинтересовался Прыщ у шагающей впереди по извилистой тропинке Дайлы.

– Тебе же сказали, к центру леса. В его сердце, – ответила Дайла, отклоняя с пути, низко висящие ветви.

– Это тебя пугает? – Прыщ обогнал ее и перегородил дорогу.

– Уйди, – нервно сказала Дайла.

Прыщ попятился, ибо Дайла и не собиралась останавливаться.

– Фиг тебе! У тебя ложь на лице написана. А я не хочу тупо сдохнуть из-за тебя. Куда ведешь Иуда? – пятился раком Прыщ.

– Это Сусанин водил, а не Иуда. Ты путаешь предателя с героем. Сусанин шведов по лесам водил ради других а Иуда…

– Иуда своих ради бабок кинул. Нашел ради чего продавать. Ха! Тридцать монет. Пересчитать по курсу на наше время… ни машину ни квартиру… на комп навороченный со всеми прибамбасами может и хватит… Дешево продался.

– Предательство – грех и не имеет цены. Сумма неважна, – продолжил Тимоха.

– Сережка, не суетись. И иди нормально. Лицом вперед. Корни из земли торчат. Можешь споткнуться и упасть, – попросила Лиля. – Ильич сказал, что там безопасно.

–Нет. Он сказал, что там у нас будет шанс, – возразил Прыщ. – А лицо Дайлы говорит обратное. Ты вообще понимаешь разницу между словами шанс и безопасно? Шанс – это может быть и повезет. А безопасно – это безопасно. Безопасно – это хорошо. А если не повезет? Тогда что?

Лиля сдвинула плечами, мол, какая разница.

Дайла не останавливаясь, грубо толкнула Прыща в сторону так, что тот чуть не упал. Невооруженным глазом видно, что она испугана и отнюдь не преследователями. Тогда, на поляне на ее лице не было даже признака страха. По-видимому, ее гнетет то место, куда мы идем.

– Крыса! – одними губами произнес ей вслед Прыщ.

Невольно раз за разом мысленно возвращаюсь к последнему бою и мучаюсь от стыда. Я как последний трус стоял рядом с мечом и даже не шелохнулся, чтобы помочь. Что же сейчас думает обо мне Дайла? Мне так хотелось понравиться ей, произвести впечатление… И на тебе. Произвел.

– Дайла?

– Что? – недовольно откликнулась девушка.

– Ты прости, что я так…

– Отстань, – грубо оборвала она.

Чем дальше мы идем, тем сильнее меняется лес. Нет больше ни дубов, ни осин, ни стройных берез. Конечно, это совершенно другие деревья, но мне приятно мысленно называть их привычными названиями. Создается иллюзия, что в обычном земном лесу гуляешь. Что вот-вот опушка и лента железной дороги, привычно гудящий тепловоз тянет состав, а на горизонте коптит небо трубами комбинат по старой памяти именующийся «Скольки-то летия Октября». Что минут через тридцать я доберусь до дороги, и попутка унесет меня к привычной жизни. Пусть она будет немного скучной и предсказуемой, но именно этого мне сейчас и хочется – предсказуемости и уверенности в следующем шаге.

На самом деле я даже не знаю, как эти составляющие местной флоры именуются.

Привычные деревья сменились корявыми огромными монстрами, хмуро глядящими на незваных путников пустыми глазницами дупел. Толстые корни торчат из земли, словно щупальца исполинских каракатиц. Так и, кажется, что вот-вот одна из них шелохнется и метнется ко мне.

Сучковатые ветки-лапищи протянуты в ту сторону, куда мы идем. Ни одного зеленого листика. Ни одной травинки под ногами. Лишь сухая каменистая земля и засохшие века назад деревья.

Нет здесь жизни.