Роман Глушков - Побег

— Опять эти проклятые «серые» шуточки! — пробормотал Обрубок и осторожно двинулся к барокамерному отсеку.

Устраивать фокусы с подбрасыванием пакалей было очень даже в традиции «серых». И в Дубае, и в Скважинске они не раз и не два издевались, — а иначе не скажешь, — над Кальтером подобным образом. Он совершенно не удивится, если найденный им сейчас артефакт будет намертво вклепан в стенку барокамеры и его придется выколупывать оттуда целые сутки без сна и отдыха. Или же пакаль окажется в желудке невесть откуда взявшегося там монстра. С которым искателям предстоит выдержать тяжелую битву, чтобы в итоге вспороть ему брюхо и завладеть драгоценным призом…

Ни то ни другое не подтвердилось. Но и ложным сигнал тоже не был. Пакаль — металлический квадратик цвета бурой меди величиной с ладонь — лежал на полу барокамеры, дожидаясь, когда Кальтер его подберет. А рядом с ним пристроился на сиденье, скромно сложив руки на коленях, не кто иной, как «серый». Чему Кальтер тоже почти не удивился. Как, впрочем, и не обрадовался, встретив на другом краю света старого знакомого. Потому что «серый» явно пришел не для того, чтобы даровать узнику свободу, а намереваясь нагрузить его новой, еще более сложной работой.

Человек… или, вернее, человекообразное существо, затянутое в серый комбинезон с шапочкой-маской, в которой даже отсутствовали прорези для глаз и носа… В последний раз Кальтер видел его — или, может быть, его собрата, — на берегу скважинской речки Чучуйки, в самый разгар предыдущей игры. С той поры миновал целый год. Не так уж много, если задуматься. Но, учитывая странные происки куприяновской памяти, ему показалось, что они с «серым» не виделись целое десятилетие, а то и больше.

Кальтер мог бы прямо с порога задать «серому» десятки волнующих его вопросов. Однако вместо этого он сначала влез в барокамеру и уселся на свободное сиденье у выхода. Здороваться с «серыми» не было нужды — чего-чего, а здоровья у них и так хватало в избытке. Поэтому Куприянов не стал сотрясать воздух бессмысленными дежурными приветствиями, спросив вместо этого:

— Мы с тобой уже встречались? Ты тот самый Мастер Игры или другой член вашей долбаной судейской коллегии?

— Считай, как тебе угодно, — ответил «серый» в своей привычной туманной манере, транслировав свой ответ прямо в голову собеседнику посредством телепатии. — Для нас с тобой это не имеет принципиального значения.

— И то верно, — согласился Кальтер. — Итак, ты принес мне пакаль. И раз ты до сих пор не ушел, значит, кроме игральной фишки у тебя есть для меня еще что-то? Какое-нибудь послание?

— Только одно. В качестве награды за прохождение этого этапа игры. Не трать время на поиски других пакалей — их здесь больше нет. Переходи сразу на следующий этап. — Мастер Игры оставался абсолютно неподвижным и не издавал ни звука. Отчего со стороны могло бы показаться, что зэк совсем рехнулся и разговаривает со статуей.

— Спасибо, я приму это к сведению, — хмыкнул Кальтер. — Однако ты сказал, что в качестве награды мне причитается информация. А как же пакаль? Он что, выходит, наградой не является?

— Считай, как тебе угодно, — слово в слово повторил свой излюбленный ответ «серый».

— Ну, если рассуждать логически… — Обрубок наклонился и, подобрав с молчаливого разрешения Мастера артефакт, осмотрел его. — Если рассуждать логически, когда после зеркального пакаля тебе вручают красный, на награду не похоже. А если учесть, что предыдущую награду я бездарно потерял, то новой мне и вовсе не должно полагаться… Кстати, как там дела у моей дочери? Что стало с ней после моего исчезновения? Она добралась из Скважинска до дома?

«Серый» промолчал. Так же, как всегда, когда ему задавали вопросы, на которые он не хотел отвечать.

— Закрытая информация, понимаю, — кивнул Обрубок. Умей он обижаться, то сейчас наверняка обиделся бы. Но шпионам, пусть и бывшим, это чувство неведомо. Если они порой на кого-нибудь и обижаются, то лишь наигранно и сугубо из тактических соображений — чтобы пустить противнику пыль в глаза.

Пустить пыль в глаза «серому» Кальтеру не удалось бы не потому, что лицо собеседника скрывалось под маской без прорезей. Просто с существом, которое с легкостью читало твои мысли, подобные фокусы не проходили в принципе.

Впрочем, кроме озвученного выше полезного совета Мастер довел до сведения игрока еще кое-какую информацию. Не на словах — она была заключена в рисунке на пакале. Или, правильнее сказать, могла быть заключена, потому что не всегда эти изображения являли собой подсказку. В игровой практике Обрубка случалось и то, и другое. Нельзя заранее определить, принесет ли тебе пользу рисунок на очередном добытом тобой пакале. Все это узнавалось уже в процессе игры. И хорошо, если узнавалось своевременно, а не тогда, когда твое открытие безнадежно запаздывало.

Чем могли помочь Кальтеру нарисованные на пакале кузнечная наковальня и занесенный над ней большой молот? Да хрен бы их знал! Но символ был не абстрактным, а состоял из двух конкретных предметов. Вернее, даже инструментов, что по идее могло считаться добрым предзнаменованием. По крайней мере, с помощью кувалды зэк может выломать решетку или выковать себе оружие. Вряд ли, конечно, для этой работы годился сам артефакт. Допустим, что наковаленка из него еще получится. Все пакали обладали феноменальной прочностью, и на них нельзя было оставить даже царапину. Не говоря о том, чтобы их деформировать или распилить. Но вот в качестве молота — да что там, даже молоточка! — легкая пластинка из неизвестного на Земле металла совершенно не годилась. Ею и сапожный гвоздик с трудом заколотишь, а на что-то другое можно даже не замахиваться.

— Пакаль активирован, — бесстрастно сообщил Обрубку визитер. — Также считаю должным напомнить тебе о соблюдении техники безопасности при обращении с незнакомыми и травмоопасными предметами.

— Что значит — активирован? — не врубился Кальтер. — И почему ты не предупреждал меня ни о чем таком раньше?

— Активирован — это значит, что между тобой и пакалем установлена индивидуальная связь, — снизошел на сей раз до ответа «серый». — А о технике безопасности я напоминаю потому, что без протеза ты стал испытывать значительные физические ограничения. Которые могут привести к нежелательным для тебя последствиям, если в работе с пакалем ты утратишь бдительность.

— Намекаешь на то, что я утратил возможность стучать пакалем о пакаль и телепортироваться? Так вот почему мне сегодня не положен второй артефакт! — кисло усмехнулся Куприянов, покосившись на свою покалеченную руку. — А что за индивидуальная связь между ним и мной имеется в виду? Это какая-то особая связь? Не та, что была раньше?