Роман Глушков - Побег

Неплохая теория. Вот только почему удар был нанесен снизу, а не сбоку? И почему обшивка промялась совсем не в ту сторону, куда ей следовало? Да и плеска воды, который выдавал бы ползающую снаружи змею таких габаритов, тоже не слышалось.

— Что стряслось, сеньор? — спросил Эйтор, не сводя глаз с иллюминатора. — Вы видели, кто на нас напал?

А Куприянов в это время таращился на кое-что другое: на откидное сиденье, куда он положил добычу. Обивка сиденья была разорвана, а само оно согнулось пополам и болталось вдоль стены, потому что стопоры, удерживавшие его в горизонтальном положении, были выломаны с мясом. И это выглядело донельзя странным, ведь еще несколько секунд назад оно было в полном порядке.

Какая бы тварь ни атаковала «бочку», так сломать сиденье, не прогрызя корпус, она бы не смогла. Значит, оно было сломано самим Кальтером. Вместе с корпусом, поскольку наверняка обе эти неприятности стряслись по одной и той же причине. Кальтер был последний, кто коснулся этого сиденья. Именно коснулся, а не ударил и не надавил — все, что он сделал, это лишь аккуратно положил туда пакаль…

Ну конечно! Пакаль!

Обрубок встал на четвереньки и посмотрел во впадину, куда упали они с напарником, когда барокамера погнулась. Пакаль как ни в чем не бывало лежал на самом дне углубления. Вот только одно но: не артефакт скатился в него, а оно образовалось вокруг артефакта. Это было заметно с первого взгляда, поскольку здесь находилась точка, откуда исходили все деформационные складки. Те самые, что усеяли корпус и изогнули его. Причем изогнули так, словно эта металлическая пластинка весила не двадцать граммов, а ни много ни мало несколько тонн! И от падения с полуметровой высоты она нанесла барокамере эти повреждения. Заодно сломав сиденье, которое тем более не было рассчитано на такую нагрузку.

Но постойте! Когда Кальтер впервые увидел артефакт, он тоже лежал на полу, на котором в тот момент не было ни единой вмятины! Что изменилось с той поры?

Пакаль был активирован — вот что! Так сказал Мастер Игры. И теперь Кальтер понял, что он имел в виду. Не до конца, а в общих чертах, но этой догадки хватило, чтобы понять второе предупреждение «серого». О соблюдении техники безопасности при обращении с травмоопасными предметами. Предупреждение, вся ценность которого стала ясна Обрубку лишь сейчас — когда даже безобидное, казалось бы, действие едва не привело к трагическим последствиям.

Проклятье, а если бы Кальтер уронил пакаль-«молот» на ногу? Да что там нога — ведь его даже в карман не положишь! Вмиг сдерет с тебя робу и хорошо, если не заденет в падении тело. Потому что если заденет, то запросто порвет Кальтеру мышцы и переломает кости.

— Ничего себе подарочек! — озадаченно пробормотал он. — Да ведь таким самоубиться — раз плюнуть! Или на это и было рассчитано?..

— Это что… все сделал он?! — изумился Рамос, указав на вмятый в барокамерный корпус артефакт.

— Кроме него, больше некому, — согласился Обрубок. Он рассматривал пакаль с не меньшим удивлением и благоговением, опасаясь теперь даже прикоснуться к нему.

— Но… каким образом, сеньор? — продолжал недоумевать Эйтор. — Вы ведь держали его в руках, и он за это время не причинил вам вреда.

— Чертовски верно подмечено, — вновь согласился невольный виновник сего безобразия. — Держал и ничего такого не ощутил. Но едва выпустил его из руки, так сразу и бабахнуло… Хм…

Он потыкал пальцем в артефакт. Потом приподнял его на пару миллиметров от пола и снова выпустил. Барокамера тут же содрогнулась от нового толчка. Правда, на сей раз он был значительно легче, и ничего при этом не деформировалось. И все равно оба искателя были вынуждены ухватиться за стену, дабы не упасть. А также заметили, что от углубления, где лежал артефакт, по корпусу пробежало несколько рваных трещин.

— Невероятно, — подытожил Куприянов короткий, но весьма познавательный эксперимент. — А ну-ка, давай, теперь ты!

— Что — я? — не сообразил Эйтор.

— Попробуй подними железку с пола, — пояснил Кальтер. — Не бойся, не надорвешься.

— А… вы уверены… что это необходимо, сеньор? — засомневался чилиец.

— Жизненно необходимо! — заверил его компаньон. — Не только для меня, но и для тебя. Неужто ты забыл — это ведь твой пакаль!

— Ну, раз вы так говорите…

Склонившись над вмятиной, Эйтор также перво-наперво потыкал в артефакт пальцем. Ничего не произошло, и это немного успокоило Рамоса. Правая рука, которой он собрался приподнять железку, слегка подрагивала, и он для пущей уверенности схватил ее за запястье левой. Дрожь не прекратилась, зато это придало взмокшему от волнения Эйтору уверенности. И он, вцепившись в пакаль, медленно потянул его вверх…

…Так, по крайней мере, казалось в первые секунды. Однако на самом деле артефакт оставался на месте — двигалась лишь рука чилийца. В итоге его вспотевшие пальцы соскользнули с пластинки, а сама она ни на йоту не шевельнулась.

Обескураженный Рамос попробовал поддеть ее уже двумя руками и опять потерпел фиаско. Пробормотав под нос ругательство, он встал поудобнее и предпринял третью попытку, но все тщетно. Так же как дальнейшие потуги сшибить упрямую хреновину пинком и сковырнуть ее шипом клевца. Никакого результата — пакаль как будто прирос к полу, причем намертво.

— Все, сеньор, извините, но я пас! — сдался наконец Эйтор, отложив клевец и капитулирующе подняв ладони. — По-моему, когда вы коснулись этой штуки в последний раз, она сплавилась с корпусом.

Но Кальтера неудача компаньона вовсе не огорчила.

— Я так и знал! — с ухмылкой проронил он. Затем как ни в чем не бывало поднял артефакт и, хорошенько обхватив его всеми пальцами, продемонстрировал чилийцу.

Челюсть Рамоса отвисла от удивления. Лишившись дара речи, он сначала указал пальцем на пол, затем — на пакаль, снова на пол… После чего так и замер в этой глупой позе, силясь постичь смысл показанного ему фокуса.

— Индивидуальная связь! Между мной и пакалем, — процитировал фокусник давешние слова Мастера Игры. — Пакаль — это что-то вроде меча короля Артура, который торчал в камне и не мог быть вытащен оттуда никем, кроме самого Артура… Слышал в детстве такую сказку?

— Нет. Но я смотрел такой мультик, — признался Рамос.

— Пускай будет мультик, — отмахнулся Куприянов. — Неважно, главное, ты знаешь, о чем я веду речь. Только в нашем случае меч… то есть молот… то есть пакаль дается в руки не избранному, а тому, кто до него первым дотронется. И как только он покидает эти руки… — Обрубок смерил взглядом учиненные пакалем разрушения, — …как только он их покидает, то сей же миг обретает огромный вес. Я думаю — тонн пять или даже больше.