Сергей Щипанов - По ту сторону

Подруга замахала руками:

– Что ты, что ты! Сейчас везде такие балы, и все наряжаются, зуб даю! Мы с тобой ещё премии отхватим, за лучшие костюмы. Вот если б ты согласилась на костюм Воробья…

– Даже и не думай, не отдам!

В прихожей послышался шум: пришли мои родители.

Напрасно я беспокоилась: таких «ненормальных», как мы с Ларисой, на карнавал явилась добрая половина. Среди них «маркиз» и «графинь» – пруд пруди. И к тому же феи, Летучие Мыши, Коломбины и Пьеретты. А в кого ещё женщине наряжаться? Не в Бабу-Ягу же. Так что с костюмом я, желая блистать на балу, явно промахнулась. Там такие роскошные дамы присутствовали, которым декольте сам бог велел носить: есть, что показать.

А вот Джек Воробей наличествовал в единственном экземпляре. Точнее, то была «пиратка Кровавая Мэри, краса и ужас южных морей». И северных тоже. Пара-тройка пиратов-мужчин имелась, но стандартные – с одинаковыми черными повязками, закрывающими «отсутствующий» глаз. Лариса же, в костюме Джека Воробья, сразу затмила всех: и пиратов и графинь. Дура я, что не послушалась подругу…

Впрочем, зависть к Ларискиному успеху не помешала мне веселиться от души.

Вечер организовали, как надо: танцы и фуршет, эстрадное шоу и конкурс песен-караоке (Ларисе там достался приз), и ещё что-то, забыла, что именно. Подруга, как и обещала, подвела ко мне своего гинеколога, представила нас друг другу. И – надо же! Этот холеный котяра моментально положил на меня глаз! Стал сыпать комплиментами и пошлыми остротами, всё время приглашал танцевать и выпить с ним шампанского, напрочь игнорируя Ларису. Та сначала делала вид, что не замечает такого возмутительного поведения своего ухажёра. Тем более что вниманием мужчин она сейчас вовсе не была обделена. Чуть ли не очередь выстроилась из желающих потанцевать с «красавицей-пираткой». Но я-то видела: Лариска рвёт и мечет. И так неудобно мне сделалось, так неловко…

Но отшить Арнольда никак не удавалось. Просто взять и послать его я не могла: мужик не сделал мне, в принципе, ничего плохого. Я уж и так и эдак – куда там! Арнольд ещё пуще хвост распускал, что твой павлин, и не отпускал от себя ни на минуту. При этом он изрядно «нагрузился» шампанским и коньяком, и стал позволять себе чуть больше, чем дозволено в приличном обществе. Особенно по части острот.

– Знаешь историю, как Святославу Фёдорову, знаменитому офтальмологу, подарили на юбилей портрет? – рассказывал Арнольд, глуповато хихикая. – Там он был изображён на фоне огромного человеческого глаза. Так вот, Фёдоров посмотрел и говорит: какое счастье, что я не гинеколог. Хи-хи.

Арнольд скалил белоснежные зубы, а мне не до смеха было, ей богу. Но не «солёность» шутки тому виной – я поймала на себе убийственный взгляд Ларисы. Бог ты мой, весь гнев подруги теперь падёт на мою голову! Нужно срочно исправлять положение.

Арнольд, похоже, совсем забыл о Ларисе. Продолжал хохмить:

– А про гинеколога знаешь анекдот? Которого судили за убийство проститутки…

Тут я довольно бесцеремонно оборвала говоруна:

– Извини, мне в туалет надо.

Чёрт с ним, пусть обижается. А мне подруга дороже.

Сунув в руку Арнольда бокал с недопитым шампанским – подержи, мол, – я быстро прошла к выходу, чуть задержавшись возле Ларисы – та в этот момент тоже выпивала в обществе Робин Гуда и одноглазого пирата.

– Лар, поговорить надо, – сказала я и вышла в коридор.

Подруга проследовала за мной. В коридоре целовалась какая-то парочка. Чтобы им не мешать, мы свернули в сторону и оказались у входа в раздевалку. Тут Лариса напустилась на меня, дав волю эмоциям – решила, должно быть, что я собираюсь просить её уступить мне Арнольда.

– Знаешь, подруга, такого свинства я от тебя не ожидала!

– Ларочка, подожди! Я здесь ни при чём, клянусь! Он же в меня, как клещ, впился. Никак отвязаться от него не могу…

Лариса глянула исподлобья, но промолчала. Обдумывала что-то. Я продолжала робко оправдываться.

– Гад какой, – сказала Лариса, наконец, – а ведь ещё вчера уверял меня, что я самая-самая… Надо его проучить! Давай одурачим этого донжуана – переоденемся. Я буду маркизой, ты – пиратом. Согласна? Пошли!

Лариса потащила меня в раздевалку.

– Давай, снимай платье скорее, – торопила подруга, стаскивая с себя костюм Джека Воробья. – У меня как раз полумаска есть, надену – он и не поймёт спьяну, кто перед ним. Посмеёмся, будет знать, как честным девушкам головы морочить.

Я не возражала. Мне и самой ужас как хотелось проучить Арнольда. Он явно решил «снять» меня на вечер, чтобы наутро забыть, как мимолётное приключение. Уж я-то знаю таких прохвостов…

Мы с Ларисой в темпе разделись. Она отдала мне шмотки Воробья, я ей шёлковое платье и парик.

– Оба на! – раздался вдруг нетрезвый голос из глубины раздевалки.

Мы обе взвизгнули и прикрылись тем, что было в руках. Я по пояс голая стояла, Лариса – в нижнем белье. Мы не удосужились проверить, а тут, в женской раздевалке, какой-то пьяный паразит обосновался.

– Убирайся! – закричала Лариса так, что в ушах зазвенело. – Сейчас охранника позову!

Когда непрошеный свидетель нашего переодевания удалился, мы, прежде всего, убедились, что теперь-то находимся здесь одни.

– Вот сволочи, – ругалась подруга. – А ведь с виду все порядочные люди…

Закончив переодевание, мы оглядели друг друга – всё ли в порядке. У меня потекла тушь, пришлось умыться, смыть косметику, которая, в общем-то, пирату ни к чему.

– Ну, Снежа, ты бесподобна. Отпад! А что я говорила?! Ведь костюмчик-то как на тебя шит.

– Ладно, пойдём.

Я ведь с самого начала знала, что костюм пирата Карибского моря мне больше к лицу, нежели розовое платье маркизы. Знала, но из глупого упрямства не хотела признаться даже самой себе.

Ничего, ещё наверстаю упущенное, покорю всех этим нарядом, а Лариска пусть разбирается с гинекологом своим…

Но вот незадача: путь нам преградил… кот. Обычный беспородный котяра. Только чёрный, как в песенке, «от усов до хвоста был черней, чем сама чернота». Сидел, негодник, прямо у нас на дороге, и лапой морду намывал.

– Кыш! – крикнула на кота Лариска. Тот и усом не повёл.

Подруга – вот дурная! – свернула в боковой проход, не желая идти там, где «кот дорогу перешёл».

– Лар, ты чего?! – только и успела воскликнуть я.

Где-то над крышей громыхнуло – гроза, наверное, опять. В здании погас свет.

В кромешной тьме я потеряла способность ориентироваться. К тому же тишина воцарилась полнейшая – до звона в ушах. И явно пахло озоном.

– Лар, ты где? – позвала я. В ответ – молчание.

Я осторожно пошла вперёд, вытянув руки. Шла долго, целую вечность – так мне казалось. Обрадовалась, нащупав твёрдую поверхность – кажется дверь.