Leka-splushka - Фехтовальщица

А еще я постоянно думала об Этьене, о принятых во Франции законах и о том, насколько легко и просто этот парень вписан в общество. И с Люциусом знаком, и с магглами спокойно общается. И вообще проблемы не видел в том, чтобы в ночь полнолуния куда–то отправиться в поездку…

Это был шикарный повод ему написать. Он ведь не отказал бы мне в переписке. А может даже и приехал бы. Атос, каким я его помню, непременно бы помог разобраться в сложившейся ситуации. Но это был бы именно что повод. Не ради решения проблемы. Просто мое желание встречи. Повод увидеть. Повод пообщаться. Ага. Повод заманить в гости незабвенную Люсиль. Ну его к лешему! Без них справимся!

Тем временем мадам Амбридж уже нанесла визит в общину оборотней. И отец Маугли сам попросил о встрече.

Хорошо. Осталось еще хоть несколько взрослых собрать, и можно бросаться на защиту друга.

Ан гард! [44] Ан гард (фр. En guarde, К бою) — сигнал о подготовке к соревнованию. Участники поединка должны занять позиции каждый за своей линией начала боя.

Никто не спрашивал нас: «Готовы?» и не давал команду к бою. Может, потому первый укол мы пропустили? Амбридж давила, напирала, чиновники и авроры–служаки поддерживали ее беспрекословно, а иных она в свою команду и не брала. Наши же ряды поразил разброд и разобрало шатание. Как я и предполагала, аристократы — что слизеринского, что гриффиндорского воспитания — изо всех сил увиливали от участия. Профессор Блэк оказался тем еще эгоистом. И ни в какую не отвлекался от ловли симпатичных барышень на свою косу. Спал до полудня, вел полагающиеся часы, а потом камином отправлялся в Дырявый Котел и далее, до рассвета, в маггловский Лондон. Он даже мантию надевал не на каждый урок, чтобы не терять время на переодевание. Старшекурсницы вздыхали ему вслед. Некоторые чистокровные барышни приналегли на маггловедение, планируя через полгодика–годик открыть свою охоту–рыбалку на красавца–аристократа.

С точки зрения профессора Блэка все пока было абсолютно нормально — битв нет, несправедливостей не творится, а уж если что случится, так он сразу же все бросит. Именно так он разъяснил ситуацию своему крестнику. И не услышал (не захотел услышать) робкие возражения, что когда все будет плохо, может оказаться слишком поздно что–либо предпринимать.

Мистер Малфой видел и понимал больше, но нам от этого было не легче. Главным образом проблема заключалась в том, что Драко отца не только боготворил, но и побаивался, а потому особую настойчивость в разговорах и письмах не проявлял. Я, к слову, вспомнила, что и меня спасать мальчишка кинулся один, не побежал за помощью к сиятельному и всемогущему батюшке. У самого же старшего Малфоя было слишком много дел и без того, чтобы вникать в проблемы стаи оборотней. Для него равно хорошим решением будет и их переезд и их полная зачистка. Я очень ясно это видела (кажется, и не только я), вот только все понятливые не спешили со своими озарениями к Дракону. Потому дело с привлечением «тяжелой артиллерии» затягивалось на неопределенный срок.

Но что удивительнее всего — нам мешали выстроить хоть какую–то оборону даже сами оборотни. А зачинщиком выступал дядька Рыжий. Это уж совсем ни в какие ворота не лезло! Они вели себя непримиримо и бескомпромиссно, в штыки принимая любые варианты, в которых надо было не просто ровно сидеть на месте, в привычном, хоть и не очень удобном мирке, а пробовать новое, меняться и двигаться. Я могла их понять, но принять такое поведение не могла. В конце концов, они ведь не только за себя отвечали! В общине были дети и помимо Гарри — Маугли. Друга–то мы так или иначе выручим. Нам мой наставник пообещал если что взять мистера Эванса на работу — добывать редкие ингредиенты и всякие штуки. Конечно, не самая безопасная и почетная работа. И уж точно не очень уж прибыльная. Зато мистер Бёрк обещал решить вопрос с жильем и даже пристроить, как он выразился, «щенка» на должность курьера. Но все это на совсем уж крайний случай. Надежд у меня было море: что Дракон преувеличил «темный потенциал» чиновников, что оборотни одумаются, что само утрясется, что и поумнее меня найдутся люди, которые вмешаются и все решат без жертв. Ну, думаю, у каждого была ситуация, в которой приятно было верить, что все сложится «как–нибудь так». А значит, все знают, что никогда оно «так» не складывается.

Братья Уизли подслушали наши беседы о планах борьбы с представителями Министерства, что–то там себе подумали и вдруг «обрадовали» Винсента, столкнувшись с ним в коридоре, что поддержат нас в нашей «святой борьбе». Если б я знала, что они имеют в виду! А ведь, казалось бы, прошлый год должен был к этому подготовить, ознакомить с их характером, так сказать. Но как говорят: «Чтоб я сейчас был таким умным, как моя жена потом». Мисс Амбридж, расположившаяся в гостевых комнатах замка оказалась в самом центре безумия, которое близнецы называли шутками. В ход пошли и неожиданно взрывающиеся хлопушки и петарды, и кнопки на стул, и лягушки в ванну. А в ответ — в ответ на темных тварей посыпались темные проклятия. Амбридж же съехала из гостевых покоев, вдобавок ко всему затаив зло еще и на школу. Боже ты мой, ну кто их просил–то?!

Зато с близнецами неожиданно спелся дядька Рыжий, и без того уже за свой несдержанный нрав получивший пару штрафов. Питер Эванс злился, просил отложить игрушки на то время, когда решается серьезное дело. Шурин [45] Шурин — брат жены. его не слушал.

А школьная жизнь тем временем катилась своим чередом.

Заметив наши сборы на пригорке, учителя взволновались и увеличили массив заданий, внеклассных часов и отработок. Отработки появились во множестве с тех пор, когда в подвалах школы что–то басовито бумкнуло. Рон Уизли тогда прибежал в гостиную факультета с совершенно квадратными глазами и вопил, что гадкие слизни решили взорвать школу. Ерунду городил, разумеется. Просто наши великие зельевары чуть–чуть перемудрили со своим грандиозным экспериментом. Но профессор Гринграсс оказался на высоте — школа уцелела, все выжили. И даже в Больничное крыло попал только бедолага Невилл, который больше травник, чем зельевар. Так что профессора скорее прицепились к поводу с этими своими отработками, придираются специально, чтобы мы меньше по школе бегали. Отчистив три котла, Драко пришел к тем же, совершенно его не устраивавшим, выводам. Меж тем, дела у оборотней шли все хуже. Мисс Амбридж упивалась властью, используя любой, малейший повод себе на благо. Она явно, напоказ, даже едва ли не в какой–то извращенной форме получала удовольствие от возможности кого–то принизить, уязвить, назначить штраф или физическое наказание. Я не сразу это узнала, но, оказывается, авроры по ее приказу не гнушались двинуть дерзкого оборотня кулаком или приложить заклинанием. Чиновница же без устали подчеркивала, что здесь она по поручению министра. Репутация Корнелиуса Фаджа пошатнулась (любопытные, обладающие достаточным временем, чтобы следить за развитием ситуации школьники делали скоропалительные, далеко идущие выводы, как это свойственно подросткам, настраивая видение ситуации на максимальную яркость и контраст). А юный Малфой тем временем чистил котлы в зельеварне. Дракон был просто не в состоянии вытерпеть такой кошмар. Его деятельная натура требовала найти хоть какой–то выход. Идею подали мои постоянные отлучки на занятия с наставником. Нас с Гарри донимали отработками меньше остальных, поскольку свободного времени у нас и так было не много — дополнительные занятия, сами понимаете. В тот же вечер Драко отписал папе. Папа впечатлился. И уже со следующего понедельника отважный и безрассудный гриффиндорец посещал дополнительные занятия по магической юриспруденции. Пожалел он об этом уже на втором занятии — горшки тереть и то не так нудно было. Но назад было уже ничего не отыграть.