Юрий Гельман - Минтака Ориона

«Пузырек» – это была его собственная подпись, которую он всегда ставил на своих работах.

Леди Елизавета выиграла процесс. Адвокат, нанятый ею по рекомендации мистера Сейбла, без труда доказал правоту наследницы огромного состояния герцога Кингстона. Оппоненты просто не обратили внимания на тот факт, что в своем завещании влюбленный старик указал наследницей не герцогиню Кингстон, а Елизавету Чедлей, и это оспорить оказалось невозможно.

Через день в огромной библиотеке герцогского дома, расположившись у жарко пылающего камина и прежде этого плотно затворив дверь, леди Елизавета тихо беседовала с мистером Сейблом. Рассеянный зимний свет падал из полузашторенного окна на лицо женщины, и от этого оно казалось еще более загадочным и одухотворенным.

– Ну, вот, теперь вы все знаете, – сказала она с какою-то виноватой улыбкой. – Представьте, сколько мне пришлось пережить: эти оба брака, да и вообще всё… Но теперь у меня есть средства для достижения цели, а главное, у меня есть свобода! Итак, вы согласны мне помочь?

– Сударыня, – ответил Эндрю, – все сплетни о вас, которые мне до сих пор доводилось слышать, не стóят ровным счетом ничего. Вас просто никто не знает так хорошо, как теперь узнал я. На самом деле вы столь же чудовищно авантюрны, сколь божественно хороши. Ответьте мне только на один вопрос: почему женщины всех времен и народов так гоняются за драгоценностями? Неужели кроме блестящих побрякушек нет ничего, что украшает женщину?

– Есть, – твердо ответила леди Елизавета. – Есть. Это тот мужчина, что находится с ней рядом.

Она окинула его теплым, лучистым взглядом, в котором легко угадывалась пылкая и страстная женская натура.

– Так вы… со мной?

– Да, я с вами, – ответил он решительно. – Даже если мне придется пройти через самые невероятные испытания.

Он придвинулся к ней, решительно и, вместе с тем, нежно взял в свою мужественную шершавую ладонь ее запястье.

– Елизавета, я хотел вам сказать…

– Не нужно, Эндрю, – перебила она. – Мне и так понятны ваши чувства. Я готова стать вашей, как только вы этого пожелаете.

– Именно об этом я хотел сказать, – со смущением продолжил Эндрю. – Знаете, однажды я дал клятву любить только одну женщину…

– Вы мне рассказывали…

– Да, это была моя невеста. И клятве этой я останусь верен до конца своих дней. Сударыня, я пообещал быть вашим другом и помощником, а где надо – защитником. Но любовником не стану никогда, как бы вы ни пытались меня к этому подвигнуть.

– Эндрю, – сказала она, поднимая брови, – десятки мужчин на протяжении уже многих лет пытались соблазнить меня, но неизменно получали отказ. Хотя, стоило бы мне только моргнуть… Но я всегда была вольной птицей и сама выбирала того, с кем хочу разделить ложе.

– Вы хотите сказать, что я оскорбил вас отказом?

– Отчасти, – ответила она. – Но в бóльшей степени вы возвысились в моих глазах, как личность. Я восхищена вами!

Они помолчали. Наступила та пауза, которая, порой, возникает в диалоге двух людей, когда будто бы всё становится ясным, но остается еще нечто недосказанное.

– Сударыня, – вдруг спросил Эндрю сухим, деловым голосом, – вы уверены, что тот астролог не наврал вам? Может быть, всё это лишь красивая сказка?

– Нам остается только действовать, чтобы убедиться в обратном. И пока, мой друг, я приведу в порядок свои домашние дела, вам хочу поручить одно деликатное задание. В Лондоне есть много ювелиров, но полностью доверять можно только одному из них. Это мистер Шейфус с Ломбард-стрит. Вы пойдете к нему и так, ненавязчиво, попытаетесь выяснить, знает ли он что-нибудь об этих украшениях. Список с описанием предметов этого набора я составила со слов астролога. Может быть, нам повезет, и кое-что удастся приобрести в Лондоне.

– А если этих украшений нет в Лондоне?

– Тогда для их поисков придется объездить всю Европу, а может быть, и весь мир. Ради могущества и вечной молодости я готова на все!

На следующий день, на Ломбард-стрит, неподалеку от недавно построенного здания Национального банка, Эндрю без труда отыскал ювелирную лавку Айзека Шейфуса. Невысокий, коренастый ювелир с седыми бакенбардами невероятной ширины и густоты, с красными, как у мясника, руками и гримасой подозрительности на морщинистом лице не вызвал у Эндрю никакого доверия. Но все изменилось в ту же секунду, когда в руках у мистера Шейфуса оказался список вещей, о которых посетитель наводил справки.

– Вы, в самом деле, хотите приобрести эти предметы? – скептически глядя на Эндрю из-под нависших бровей, спросил ювелир. – Вы знаете, сколько по нынешним временам это все стоит?

– Нет, мне неизвестна цена, – простодушно ответил Эндрю. – Я просто хотел бы узнать, где эти украшения находятся теперь.

– Сударь, – сказал ювелир, почему-то вытирая руки о край своего зеленого фартука, – неужели вы думаете, что все эти украшения лежат в одном месте и ждут вас?

– Нет, я так не думаю.

– Слава Богу! Я имею дело все-таки с нормальным человеком! – воскликнул мистер Шейфус. – Присядем.

Он усадил гостя на стул, сам обошел вокруг своего рабочего стола и сел напротив. Эндрю, не отрывая глаз, следил за неторопливыми движениями старика.

– Итак, мистер…

– Не имеет значения, – сказал Эндрю.

– … мистер «не имеет значения», – продолжил ювелир. – Я вам вот что скажу. По моим сведениям, одна только диадема из этого набора может стоить несколько тысяч фунтов! И не потому, что она сделана из цельного куска золота, не потому, что в центре ее вделан довольно большой бриллиант. Цена этих изделий определяется тем, кому в свое время они принадлежали.

– И кому же? – оживился Эндрю.

– Сударь! – всплеснул руками мистер Шейфус. – Так вы и этого не знаете? Весьма странно. Почему же тогда вы пришли ко мне с этим списком? Тут что-то не так. Старика Айзека не проведешь.

– Мне очень хочется собрать эти украшения для одной женщины, – тихо сказал Эндрю и добавил для бóльшей убедительности: – Для любимой женщины…

– Тогда, мой друг, это должна быть, по крайней мере, царствующая особа! – воскликнул Шейфус. – И знаете, почему? Потому что когда-то этот ювелирный набор принадлежал самой Клеопатре!

– Вот как! Тогда я сделал правильный выбор! – будто продолжая подыгрывать самому себе, сказал Эндрю. – И вы, мистер Шейфус, можете мне сказать, где находятся сейчас эти украшения?

– Кое-что сказать я вам смогу, – ответил старик, открывая тумбу стола и вынимая из нее огромную, потрепанную временем книгу в желтом кожаном переплете. – Вот здесь я записываю известные мне движения ювелирных изделий. Например, в каком году кто купил или кому продал. Конечно, проставлена цена того времени.