Юрий Гельман - Минтака Ориона

Разыграв из себя женщину скромную, к тому же все еще скорбящую по любимому мужу, леди Елизавета сумела вызвать к себе симпатии со стороны хозяев. Она была ослепительно красива, к тому же навесила на себя множество украшений, от которых у жадной до подобных вещей герцогини немедленно вспыхнули глаза. Будто не замечая этого, молодая леди призналась, что совсем малоопытна в светских делах и попросила старого герцога и его супругу помогать ей по возможности советами, руководить ее поступками. Пожевав губами, старик Соммервиль дал согласие.

И вот тут леди Елизавете будто в голову пришла замечательная мысль – скрепить согласие и дальнейшую дружбу двух поколений обменом подарками. Ей ничего не стоило, например, снять с себя и передать герцогине свое изумрудное ожерелье в обмен на то, с восьмью золотыми капельками, которое она когда-то видела на ней.

Посидев для приличия еще какое-то время, леди Елизавета покинула родовой замок Соммервиля. Теперь в ее коллекции было уже три предмета из девяти, а с начала активной деятельности не прошло и года. «Если дела и в дальнейшем пойдут так же успешно…» – думала она и боялась загадывать дальше.

Что же касается пояса с пряжкой, который должен был принадлежать первой жене герцога Кингстона, то ни в огромном особняке на Пэлл-Мэлл, ни в имении в Сомерсетвилле, ни в родовом замке в Кингстоне его не оказалось. К неудовольствию всей прислуги и управляющих, молодая герцогиня перевернула вверх дном все три дома, но ничего не нашла. Пояс исчез бесследно.

Любовь к живописи у графини Ланской была почти патологической. И выражалась она в том, что ей хотелось иметь портреты всей своей многочисленной семьи. А состояла эта семья ни много, ни мало – из семи человек. Но если сама графиня с большой охотою приезжала к Сумскому, чтобы позировать, супруг ее, сенатор, Николай Алексеевич бывал редко, да и то ненадолго, то пятеро детей Ланских относились к увлечению матери по-разному.

Старшая дочь, двадцатилетняя Елена, больше балами да приемами интересовалась – тут интерес иного рода, тут «уж замуж невтерпеж», как говорится. Кружить в вальсе или плавно проходить с кавалером в мазурке было ей куда важнее нудного сидения на стуле перед художником. Да еще голову держать вот так, руки эдак, глазки – туда, теперь – сюда. Каторга, одним словом.

Вторая дочь, Мария, которой недавно исполнилось шестнадцать, во многом старалась подражать сестре. Это и не удивительно: ее тоже недавно стали вывозить на балы, и она с жадностью, известной всем девушкам, стремилась перенять манеры Еленушки, которую обожала. Что же касается позирования и терпения, необходимого для этого, то у Марии оно, как ни странно, еще находилось. Сумской сам не раз отмечал, что это у Машеньки от матери – и грация, и достоинство, и само терпение.

Трое же сыновей Ланских – Саша, Дмитрий и даже пятилетний Николенька – вообще считали живопись занятием праздным, пустым и необязательным. Подражая друг другу, они во время сеансов смеялись, вскакивали с мест, а то и корчили рожицы Ивану Христофоровичу. Немалых трудов стоило Сумскому, да и самой графине совладать с такой ватагой непоседливых сорванцов.

– Елена Дмитриевна, дорогая, – взмолился как-то Иван Христофорович, – привозите же их по одному. Ну, просто никакого сладу нет.

– Хорошо, Иван Христофорович, я так и буду делать, – отвечала графиня, любуясь мальчиками.

И тут вдруг помощник Сумского, до сих пор молчаливо стоявший за мольбертом и делавший наброски, подал голос.

– Господа, – сказал он тихо и мягко, – позвольте попробовать. Может быть, мне удастся занять детей?

– Что ж, попробуйте, – согласилась Ланская, переглянувшись с Иваном Христофоровичем. И добавила, обращаясь к детям: – Мальчики, послушайте господина Шумилова.

– Почему мы должны его слушать? – тут же спросил девятилетний Дмитрий. – Этот кривоносик не наш учитель. Он мне не нравится!

– И мне-е! – потянул вслед за братом Николенька.

Графиня извинительно посмотрела на Сергея, но тот, ничуть не смутившись, продолжил.

– Что ж, господа, я, действительно, не ваш учитель. Но разве только учитель может рассказать что-то интересное? Вот, к примеру, знаком ли вам древнегреческий философ Сократ? Вижу, что слышали о нем, да? Особенно Саша. Так вот, скажу я вам, он был ужасно некрасив. Современники, а греки умели ценить красоту, считали его просто уродцем. И вместе с тем, у Сократа было множество учеников, которые приходили к нему для занятий наукою, как на праздник, боготворили учителя и вовсе не замечали его неприятной внешности. Красота человека ведь не в одном лице заключается. Есть еще душа – это самое загадочное, что в природе существует. И вот красота души, по моему глубокому убеждению, определяет красоту каждого человека. А вот как же сделать душу красивою? Как воспитать в себе самые лучшие качества, которые неизменно будут привлекать к тебе людей? Не задумывались вы об этом?

Говоря это, Сергей заметил, как затихли и успокоились мальчики, как умилительно смотрит на них мать, переводя восторженно-удивленный взгляд на самого Сергея. Сумской в это время отошел в угол мастерской и тихо присел на свободный стул. Наблюдал.

– Так вот, господа, – продолжал Сергей, – я знаю, что вам не терпится закончить наш сеанс позирования. Дома каждого из вас ждут более интересные занятия, и это неоспоримо. Но ведь каждый из вас должен, по крайней мере, уважать свою мать, что привезла вас сюда, а значит, должен набраться терпения и высидеть перед художником необходимое время. Я уже не говорю об уважении к самому художнику, который работает в тот час, когда вы сами отдыхаете. Уважительное отношение к ближним, господа, – одна из многих составляющих красивой души. Я вижу, что мои слова не стали для вас спорными, и это радует. Тогда, господа, предлагаю вам немного развлечься и поиграть со мной в одну простую игру. Ни в коей мере не претендуя на роль Сократа, я буду рассказывать вам разные истории. Вы же будете сидеть на стульях в рядок, как сейчас, и задавать любые вопросы. Вопросы ваши могут касаться темы моего рассказа, но могут быть и отвлеченными.

– А в чем тогда смысл игры? – спросил тринадцатилетний Саша.

– А вот в чем. Обещаю вам, что как только я не смогу ответить на какой-нибудь вопрос, – наш сеанс тут же прекратится. Ну, как, согласны?

– Я согласен, – серьезно ответил Саша.

– И я, и я, – повторили его братья.

– В таком случае, начнем нашу игру, – сказал Сергей. – Итак, вот вам моя история. Однажды во Франции пришел к власти человек по имени Наполеон. Он был невысокого роста, слегка полон и не отличался завидным здоровьем. Но вот чего у него было в избытке – это государственного мышления и честолюбия. К тому же этот самый Наполеон был очень хорошим военным стратегом.