Юрий Гельман - Минтака Ориона

– А что такое «военным стратегом»? – спросил Дмитрий.

– Это особое чутье, которое позволяет военачальнику выигрывать крупные и принципиальные сражения. Так вот, когда Наполеон встал во главе Франции, он однажды посмотрел на карту своей страны и удивился: до чего же маленькой она ему показалась.

– А на самом деле Франция – большая? – спросил Саша.

– Да, это одна из самых больших стран в Европе, – ответил Сергей.

– Почему же тогда она показалась Наполеону маленькой?

– Потому что человеку, у которого есть одно яблоко, всегда хочется иметь два, потом три и еще больше, особенно, если эти яблоки вкусные. Итак, продолжим. Дмитрий Николаевич, взгляните на меня. Вот так, хорошо. Ну, так вот, посмотрел Наполеон на карту и подумал: рядом с моей Францией находится столько прекрасных стран. Почему бы мне не завоевать их и присоединить к своей империи? И он пошел с войском на Италию и покорил ее. Затем так же, без особого труда и потерь, завоевал Голландию, Пруссию, Австрию, Венгрию, Польшу – почти половину Европы.

– Как Александр Македонский? – спросил Саша.

– Почти, – ответил Сергей. – Мне приятно, что вы читаете исторические книги, знаете героев прошлого. Хотя, по большому счету, история – самая неточная из наук.

– Почему?

– Потому что всякую историю можно описать по-разному. Пойди тогда разберись, что было на самом деле. Итак, на чем мы остановились? Ах, да. И вот однажды, подойдя к границам Российской империи, Наполеон задумался: а не покорить ли мне еще и Россию? Это ведь самый загадочный и самый лакомый кусок на карте всего мира! России нет ни конца, ни края, и если мне удастся победить ее, то я прославлюсь навсегда, как самый великий завоеватель всех времен и народов. И вот однажды, собрав огромное войско, Наполеон объявил войну России.

– А в каком году это было? – спросил Саша, пытливо глядя на Сергея.

– Это, господа, будет в тысяча восемьсот двенадцатом году, – спокойно и уверенно ответил Сергей.

– Ха-ха-ха! – рассмеялись старшие мальчики. – Так это всё сказка! Выдумка!

– Для вас – пока да, – сказал Сергей. – Для меня – это история. Самая настоящая история России.

– Вы обманули нас! – возмутился Дмитрий. – Я не хочу больше позировать!

– А больше и не нужно, – ответил Сергей. – Эскизы и так уже готовы.

Мальчики радостно повскакивали со стульев, обступили мать. Обхватив всех троих руками, она поцеловала каждого и наказала всем одеваться. Обгоняя друг друга, ребята покинули мастерскую Сумского и отправились в прихожую, где их терпеливо дожидался гувернер-француз.

– У-у, наполеонище! – пригрозил ему кулаком Дмитрий.

Тем временем в мастерской Ивана Христофоровича графиня Ланская подошла к Сергею.

– Послушайте, – сказала она с нежностью, – я никогда бы не подумала, что кроме таланта художника у вас есть и талант воспитателя.

– Благодарю вас, – скромно ответил Сергей.

– Не откажите в любезности отобедать у нас в ближайшую субботу, – продолжила графиня. – Я расскажу о вас мужу, он будет очень рад познакомиться с вами.

– Еще раз благодарю вас, сударыня, – ответил Сергей. – Однако прошу разрешения явиться к вам не ранее, чем портреты закончу. Не люблю авансом получать благодарности. Суеверие такое имею, вы уж не обессудьте.

– Ну, коли так, приходите в любую субботу, как сделаете портреты. Думаю, мальчики будут рады вам. И потом… – она понизила голос, – мне самой очень хочется узнать, что там было дальше…

– Ну, что, убедилась?

Игорь подождал, пока сестра прочтет заключение экспертов из Химико-технологического института.

– Да, – ответила Раменская. – Но я все равно ничего не понимаю. Как могло получиться так, что записка двухсотлетней давности написана твоей рукой и подписана твоим псевдонимом?

– Ты думаешь, что я сам что-то понимаю?

– Тут какая-то загадка, какой-то парадокс, – размышляя вслух, сказала Алла Геннадьевна, вертя в руках письмо. – И нам нужно его разгадать.

– Я даже не знаю, с какой стороны к этому подступиться, – признался Игорь. – Может быть, в Санкт-Петербурге того времени жил какой-то мой двойник?

– Это только в кино бывают подобные фокусы, – возразила Раменская. – Давай-ка теперь почитаем это письмо еще раз, и более тщательно. Здесь, как мне кажется, находится ключ ко всему, что происходит.

Она снова развернула послание «Пузырька» и стала его читать.

«Изображенная на нем женщина, – читала она, – известна как авантюристка, которая незаконно завладела огромным состоянием герцога Кингстона. Она приехала в Санкт-Петербург с целью стать первой статс-дамой при дворе Екатерины Второй. Изображенные на портрете украшения являются…»

– Послушай, малыш, – вдруг сказала Алла Геннадьевна, – а мы можем в каких-то современных источниках найти что-нибудь об этой герцогине?

– Госпожа Раменская, – ответил Игорь, – к вашим услугам Интернет, а там есть все!

– И то верно, – согласилась Алла Геннадьевна. – Пойди в гостиную, возьми мой ноутбук и поройся в Интернете. А я почитаю про эти украшения.

Минут через десять Игорь вернулся в домашний кабинет сестры.

– Нашел что-нибудь? – спросила она.

– Что-нибудь нашел, – ответил Игорь. – Во-первых, электронный адрес герцога Кингстона. Может быть, это именно он выставил на аукцион портрет своей пра-пра-прабабушки. А во-вторых, в сборнике «Сто великих авантюристов» есть статья про эту герцогиню. Я скачал текст, можем почитать хоть сейчас.

– Хорошо, распечатай, – ответила Алла Геннадьевна. – Я не люблю читать с экрана.

Игорь снова вышел, а его сестра положила перед собой загадочное послание и стала задумчиво смотреть в окно. Вскоре они уже читали статью о герцогине Кингстон. Но если Игорю вся загадочная история ее жизни напоминала просто хорошо придуманную сказку, то у Аллы Геннадьевны совершенно неожиданно сложилось обратное впечатление. Она вся как-то подтянулась, отбросила эмоции, которые по-прежнему искали выхода, стала какою-то излишне твердой, даже неприступной.

Игорь заметил в сестре эти перемены. Но он слишком хорошо ее знал, чтобы не задавать лишних вопросов. Он ждал, прекрасно понимая, что его сестра Алла находится на пороге принятия какого-то ответственного для себя решения. Так случалось не раз в ее жизни, но касалось больше коммерческих сторон. У Аллы Геннадьевны, по сути, был мужской характер, и решение важнейших вопросов она никогда не доверяла посторонним лицам. Она целиком полагалась на свой ум и на свою интуицию, которая еще ни разу ее не подводила.

– Да, биография весьма интересна, – сказала Алла Геннадьевна, дочитав статью. – Но здесь ничего не сказано об этих украшениях…

– Скорее всего, о них мало кто знает, – ответил Игорь. – Или вообще никто. Кроме самой герцогини-самозванки и нас с тобой.