Андре Моруа - История Англии

3. У Церкви возрастом 10–12 веков крепкие корни, и самый могущественный король не может вырвать их без некоторого сопротивления. Однако епископы и прочие священнослужители, за отдельными исключениями, проявили странную податливость. Они и сами уже давно были заражены царившим вокруг них национализмом. Английские прелаты были скорее политическими, а не церковными деятелями. Палата лордов, в которой они заседали, безропотно приняла все реформы. «Все это высшее духовенство было проникнуто своего рода преангликанством». Что касается низшего духовенства, очень бедного, то ему казалось безопаснее приобщиться к чиновническому сословию; оно уже было обработано лоллардами и всегда лишь с сожалениями принимало безбрачие священников. Когда же их всех привели к присяге, когда не признавать «целомудренный и святой брак Анны и Генриха» стало изменой, равно как и не отречься от «епископа Римского, присвоившего себе имя папы», почти все священники присягнули. Но канцлер сэр Томас Мор и выдающийся епископ Фишер отказались отречься от своей католической веры. Оба были обезглавлены: епископ — читая перед смертью Евангелие от Иоанна: «Сия же есть жизнь вечная…» (Ин. 17: 3), Мор — заявив у подножия эшафота, что умирает «верным служителем короля, но в первую очередь Бога». Головы этих двух великих людей гнили на остриях при входе на Лондонский мост. Комедия с разводом обернулась чудовищной трагедией. Монахов в большом числе вешали, потрошили, рубили на куски. В нескольких графствах католики, придя в ужас от рассказов об этой резне, восстали, но были побеждены. Рим отлучил от церкви Генриха VIII, но какое значение имел этот приговор для короля, который сам порвал с Церковью? Требовались санкции; папа попытался добиться, чтобы их применили католические монархи Франциск I или Карл V, но оба отказались из опасения поссориться с Англией, страной, в которой они нуждались для своих дипломатических комбинаций. Так что, огражденный от гнева папы раздорами католических королей, почитаемый своим парламентом, осыпаемый похвалами своей национальной Церкви, Генрих VIII мог и дальше безнаказанно оскорблять человечество.

Герлах Флике. Портрет Томаса Кранмера, архиепископа Кентерберийского. 1545

Ганс Гольбейн-младший. Портрет сэра Томаса Кромвеля, графа Эссекс. 1532–1533

4. Отказ монахов принести присягу преисполнил радостью Кромвеля, который давно замышлял разорить их. В Англии было 1200 монастырей, располагавших огромными владениями. Конфисковав их имущество, ликвидаторы и государь могли обогатиться. Народная нелюбовь к монахам, распространенные легенды об их пороках были таковы, что никто не стал бы их защищать. Эти легенды были преувеличениями, а по большей части и откровенной ложью, что стало особенно заметно после роспуска монастырей, поскольку фермеры, прежде арендовавшие землю у монахов и так часто проклинавшие их, крепко пожалели о своих бывших хозяевах. Но Кромвель, назначенный генеральным викарием и наделенный правом инспекции, завел на преступления монахов обширное досье. Изобличив в парламенте их «злодеяния», он добился упразднения сначала мелких монастырей, а потом и всех прочих обителей. Церковные магистраты начали свои инспекции. Закон, который всегда уважали в этой стране, требовал от монахов «добровольного отречения». Доктор Лондон прославился своей ловкостью быстро склонять строптивцев к «добровольности». Как только акт был подписан, король вступал во владение аббатством, продавал содержавшееся в нем движимое имущество и отдавал владение недвижимостью какому-нибудь вельможе, обеспечивая таким образом его верность новой Церкви. Продажа, разорявшая монахов, нисколько не обогащала короля. Монастырские рукописи покупались лавочниками на кульки. «Старинные книги, в хоре церкви: 6 пенсов» — такой была опись одной из библиотек. Что касается ограбленных клириков, то некоторые из них получали грамоту «о пригодности», то есть о праве выполнять мирскую службу, остальные — пенсию в несколько шиллингов; почти все покинули страну и перебрались в Ирландию, Шотландию или в Нидерланды. «Так Церковь стала добычей стервятников, этих хищных птиц, что любят рядиться в прекрасные перья». За пять лет ликвидация монастырского имущества была закончена; она мало принесла королевской казне, но обогатила тех, кому король отдал аббатства, и тех, кто приобрел их за бесценок. Политические последствия этих мер были аналогичны продаже национального достояния во Франции после революции 1789 г. Приобретатели становились сообщниками. Страх увидеть возвращение прежних владельцев обеспечил новому религиозному режиму поддержку богатого и могущественного класса. Отныне против агрессивного возврата католицизма вступили в сговор выгода и новое вероучение.

Неизвестный художник. Генрих VIII с супругой Джейн Сеймур и принцем Эдуардом. Около 1545

5. Кредо Англиканской церкви было довольно туманным. Если бы у Кромвеля, Кранмера, Латимера были развязаны руки, они примкнули бы к лютеранству. После своей войны с монастырями Кромвель взялся за священные изображения. Латимер сжигал статуи Пресвятой Девы, а Кранмер отдавал на экспертизу мощи святых, в частности кровь святого Томаса Бекета, подозревая что это красная охра. Святой Томас, изобличенный как изменник, предавший короля, был вычеркнут из списка святых после процесса по всей форме, и «инспекторы» Кромвеля уничтожили его раку в Кентербери. Но Генрих VIII знал, что, хотя англичане всегда были враждебны к монахам и церковным судам, в массе своей они были не слишком благосклонны к протестантским новшествам. Ведь и сам Генрих претендовал на то, что остается защитником веры и главой «католической» Церкви, — правда, он хотел, чтобы она была национально-католической (что казалось противоречием). Таким образом, после гонений на приверженцев прежней веры он стал не менее энергично преследовать протестантов. Тиндейл, первым напечатавший английскую Библию, был сожжен; остальные подверглись той же участи за то, что отрицали пресуществление. После многих попыток определить, что же такое Англиканская церковь, Генрих VIII велел палате лордов поставить на голосование статут из 6 пунктов, прозванный «Кровавым биллем» или «шестихвостым бичом», — этот закон утверждал пресуществление, бесполезность двух видов причастия, обоснованность обетов целомудрия, превосходство безбрачия для духовенства, а также одобрял исповедь и проведение частных богослужений. Любое явное нарушение этого статута должно было караться костром, даже отречение не могло спасти виновного. Епископам-протестантам, таким как Латимер, пришлось уйти. Кранмер, который до Реформации был тайно женат и всегда перевозил жену в сундуке с дырками, был вынужден отправить ее в Германию. Может показаться удивительным, что английский народ так легко согласился с идеей наделить выборный парламент религиозной непогрешимостью. Но это странное попустительство объясняется потребностью в стабильности, безразличием и террором.