Алексис Киви - Семеро братьев

Но едва минула полночь, братья проснулись. Чувствуя в себе былую бодрость, они встали и принялись таскать в костер черные смолистые пни, чтобы при красноватом свете костра начать разделку богатой добычи. А Эро решили послать в Виэртолу сообщить о случившемся. Яркое пламя взвилось, освещая землю и темный лес. Эро отправился в имение, остальные с рвением принялись за свежевание туш.

Тут, после долгого сна, проснулся и Лаури; он долго озирался, не понимая, в чем дело. Пылающая груда пней освещала тихую ночь, всюду валялись окровавленные бычьи туши с вывалившимися языками и вздувшимися боками. Две туши уже были разделаны, третью как раз заканчивали. Работы хватало всем: кто снимал кожу, кто держал быка за ногу, кто разрубал топором крепкие бычьи кости, а кто складывал мясо в огромную груду под елью. Лаури с похмелья долго глядел на это, но в конце концов понял, что случилось. Взглянув вниз, он заметил на мшистой кочке возле костра хлебец с куском поджаренного мяса. Он почувствовал приступ сильнейшего голода и, проворно спустившись, схватил мясо и хлеб. Потом все же обнажил голову, сложил руки для молитвы и, быстрым кивком лохматой головы благословив еду, набросился на вкусный ужин. Лаури ел молча, сердито поглядывая из-под нахмуренных бровей. Так сидел он, просушивая одежду у жаркого огня, а остальные в нескольких шагах от него трудились вовсю: ведь предстояло освежевать огромного медведя и сорок быков.

Эро сообщил о случившемся управляющему Виэртолы; тот не замедлил доложить обо всем своему господину, и вскоре там поднялся страшный крик и переполох. И Эро с необыкновенной прытью помчался к братьям.

А хозяин Виэртола, бранясь и сгорая от злости, собрал всех работников, кому только случилось быть на месте. Сопровождаемый десятком дюжих мужиков, он поспешил к камню Хийси; рядом с хозяином шагал широкоплечий управляющий с грозной дубинкой в руке. Они шли быстро и вскоре приблизились к месту, откуда светилось красноватое пламя. На освещенной поляне они увидели семерых братьев, похожих на семь страшных ночных привидений. С окровавленными ножами в руках, тоже залитых кровью, привидения завершали свою кровавую расправу. Кто снимал кожу, кто держал быка за ногу, кто разрубал топором крепкие кости, а другие развешивали на ветвях ели снятые шкуры. Тут же, лакомясь разбросанными повсюду потрохами, вертелись собаки. Почуяв приближение чужих, Килли и Кийски с неистовым лаем бросились к ним навстречу, но братья быстро усмирили собак. И тут, обливаясь потом, вперед выступил сам свирепый хозяин Виэртола, толстобрюхий пучеглазый господин.

А а п о. Добрый вечер, хозяин!

Ю х а н и. Да поможет нам бог! Здесь была страшная бойня!

В и э р т о л а. Не иначе, как дьявол сорвался с привязи! Перебито сорок быков! Да вы с ума сошли!

А а п о. Ничего не поделаешь. Надо было спасать семь человеческих душ.

В и э р т о л а. Я вас проучу, юколаские разбойники и воры! Бейте их, люди, — пусть валяются в кровавой луже, как и мои славные быки. За дело, мужики!

А а п о. Полегче, хозяин!

Т у о м а с. Полегче, полегче!

Ю х а н и. Стой, хозяин, стойте, мужики! И знайте: так будет лучше.

А а п о. Давайте разумно поговорим о свершившейся беде.

Ю х а н и. Закон для всех один, перед ним мы все равны. Хоть ты, хоть я — оба мы выскочили на свет из-под бабьего подола, одинаково голенькие, совсем одинаково, и ты ни капельки не лучше меня. А твое дворянство? Пусть на него капнет наш старый одноглазый петух! Закон один! И на этот раз он наверняка на стороне братьев Юкола.

В и э р т о л а. На вашей стороне! Да кто ж вам, мерзавцам, дал право убивать моих быков на моей же земле?

Ю х а н и. А кто вам дал право выпускать их на волю на погибель добрым людям?

В и э р т о л а. Они паслись на моей земле в огороженном загоне.

Ю х а н и. В этом тоже следует разобраться. Тот участок межевой изгороди, который на нашу беду свалили быки, и вправду приходится на долю Виэртолы. Но я хочу спросить: отчего богатое имение ставит такую дрянную изгородь, что скотина одним махом валит ее наземь?

У п р а в л я ю щ и й. Изгородь стояла как крепость, подлец!

Ю х а н и. А бык отшвырнул эту изгородь как хворостинку!

В и э р т о л а. А что вам понадобилось в моем загоне, мерзавцы? А?

Ю х а н и. Мы гнали медведя, опасного зверя, которому недолго растерзать и вас и ваших быков. Медведя мы убили и этим принесли отечеству превеликую всеобщую пользу. Разве это не всеобщая польза — сжить со света всех хищников, гномов и дьяволов? Ну, рассудите сами. Закон наверняка на нашей стороне, хоть лопни!

У п р а в л я ю щ и й. Замолчи, негодяй, и не болтай пустого!

В и э р т о л а. Они еще и смеются над нами, подлецы! Бейте их, хватайте их!

А а п о. Полегче, господа, полегче, господа и слуги! Не забывайте, какие муки мы приняли на этом проклятом камне, — нас недолго вывести из себя.

Ю х а н и. Верно — вывести из себя! А если парня вывести из себя, у него в голове все перевернется, сердце станет тверже камня; и тогда достаточно маленькой искры, чтоб загремели земля и небо. Ах, какие муки мы приняли — целых три дня и три ночи глядеть в лицо смерти!

Т у о м а с. А теперь мы наелись кровавого мяса, надышались кровавыми парами и стоим тут с окровавленными ножами в окровавленных руках — окровавленных по самый локоть. Да вразумит вас господь вовремя внять нашим словам, не то эта ночь станет страшнее адского пекла. Внемлите, внемлите нашим словам!

Э р о. И не забывайте об участи этих быков.

Ю х а н и. Боже милостивый! Ниспошли им глазной мази, чтоб они прозрели, и охлади их сердца, чтоб они не терзали нас больше! Образумь их и напомни им о несчастных быках, — иначе мы из них тоже наделаем колбас. Образумь их, боже, не то придется нам стать их духовными отцами. И тогда эти окровавленные ножи повенчают их с несчастными быками. В кромешный ад превратится тогда этот ночной лес. О боже, храни этого толстопузого хозяина Виэртола и его дерзких людей! Помилуй их, Исусе!

Т у о м а с. Выходите, если угодно, мы готовы.

Ю х а н и. Да, да, выходите, если угодно, мы готовы.

В и э р т о л а. Хорошо, хорошо! Похваляйтесь, пока можете, но, клянусь, закон вам не то скажет, и всю вашу спесь как рукой снимет. Еще и жалкий ваш дом пойдет прахом до самого основания. Идемте, мужики! Пускай забирают сорок быков, я все равно взыщу за все, до самого последнего копыта. Идемте!

Ю х а н и. Уберите мясо и потроха, пока они не испортились. Нам до них дела нет. Мы только поспешили снять шкуры.

В и э р т о л а. Все в порядке! Домой, мужики, как я велел.

И меча угрозы и проклятья, хозяин Виэртола ушел со своими людьми. А братья опять принялись за работу. На следующий день все сорок туш были разделаны, и братья, таща на жерди огромного темно-бурого медведя, отправились домой. А мясо, шкуры и потроха быков они оставили в лесу, приставив все же двух братьев для охраны.