Алексис Киви - Семеро братьев

Т у о м а с. Еще раз предупреждаю тебя: обращайся с ним по-хорошему.

Ю х а н и. Сам знаю.

К а н т о р. Здравствуйте, здравствуйте, ребята!

Б р а т ь я. Здравствуйте!

К а н т о р. Переселяетесь, как я вижу?

Т у о м а с. Да вроде того.

К а н т о р. Вот как, вот как! Гм! Так, так… Кажется, ветерок разыгрывается. Может, к дождю?

Ю х а н и. Может, и так.

К а н т о р. Дует-то крепко.

Т у о м а с. Крепко, крепко.

К а н т о р. Да-да, крепко. Гм, гм… Вот так, значит, ребята переселяются.

Ю х а н и. Вот так, потихонечку. А сидит ли у кантора за столом теперь хоть один школяр?

К а н т о р. Нету, нету.

Ю х а н и. Ни одного лохматого сопляка в углу у дверей?

К а н т о р. Хе-хе-хе! Нету, сынок, нету. Гм… Так, так. Вот так, значит, переселяетесь. Ну-ну, добро пожаловать обратно в родной дом!

Ю х а н и. Тысячу раз спасибо, господин кантор. А мы из темного леса возвращаемся, и, как видите, кобылкам хватает чего везти. А груз еще набавляется от семи подаренных нам Новых заветов, семи англицких даров. И сдается мне, что самые трудные и глубокомысленные места в этой книге — это самая большая тяжесть на нашем возу. Не попробовать ли нам маленько облегчить его, развязать кое-какие узелочки и мешочки? Не угодно ли кантору…

Т у о м а с. Юхани!

Ю х а н и. Не угодно ли кантору ответить мне на один вопрос, над ним не одна голова билась. Скажите-ка мне, как звали сыновей Сепетеуса? {93} 93 …как звали сыновей Сепетеуса? — В народе была распространена шутка, основанная на библии: «Как звали отца сыновей Сепетеуса?» Сепетеус — в русском переводе библии Заведей.

Т и м о. Ты да я — раз, Юсси да Антти с постоялого двора — два, сколько же нас всего? — вот как спросил меня однажды мужик из Лоймы, а я теперь спрошу кантора.

Ю х а н и. Прикуси-ка язык, Тимо. Да, господин кантор, как же звали сыновей Сепетеуса? Таков мой вопрос. А теперь слушайте, ребята!

Т и м о. Ты да я — раз, Юсси да Антти с постоялого двора — два, сколько же нас всего? Вот она, моя штучка! Слушайте, ребятки! Так сколько же, господин кантор?

К а н т о р. Двое, сынок, никак не четверо. Да, да, только двое, мой милый мальчик, только двое. Хе-хе!

Т и м о. Вот тут-то и стоп! Я тоже ответил этак мужику. Но куда там! В той куче нас было как раз четверо, многоученый господин кантор.

Ю х а н и. Неужто ты, окаянный, не можешь попридержать язык, пока старший брат не покончил свое дело? Тысяча чертей!

Т и м о. Ради бога… ради бога, не бей меня больше по щекам! Негодяй! Что я тебе, теленок или бычок? Нет, тысячу раз нет, и я сумею постоять за себя, если только разозлюсь.

Ю х а н и. Молчи и слушай! Как же звали сыновей Сепетеуса?

К а н т о р. Вопрос без подвоха. А вот наш бывший пастор однажды спросил меня: «Как звали отца сыновей Сепетеуса?» Догадайся-ка, брат Юхани, как я ответил ему, притом ответил правильно. Позволь-ка спросить теперь мне: как звали отца сыновей Сепетеуса?

Ю х а н и. М-да… м-да… вот как. Это имя тоже стоит в моем завете?

К а н т о р. Стоит, брат, стоит, уже в самом вопросе стоит.

Ю х а н и. Вот как… ну-ну… гм… И оно стоит в завете? Ха, ведь и я точно так же собирался спросить у вас, только второпях-то малость перепутал. Загадку эту я слышал, но поленился поискать в завете ответа. Ведь я не многоученый и не магистр, не числюсь в духовном сословии, как, например, кантор. Он, правда, числится, но только в самом конце, как хвостик. Как раз этому-то хвостику и досталось как-то от старика Виксари.

Т и м о. Да это же был церковный служка — тот, что будит спящих! {94} 94 …церковный служка — тот, что будит спящих! — Во время проповеди один из служек должен был будить спящих прихожан, постукивая их по голове палкой, или каким-нибудь другим способом. Это он называл себя хвостиком духовного сословия, и это он, наоборот, слегка намылил голову старику Виксари.

Э р о. Нет, это был кантор.

Ю х а н и. Кантор или служка, служка или кантор — какая разница? Я только хочу сказать, что не удостоился такой чести — кукарекать в церкви, как петух на насесте по утрам, и драть мальчишек за патлы. И если уж вам захотелось узнать от меня всю правду… Знаете, что сказал старик эстонец Коркки фискалу в Хяменлинне?

К а н т о р. Ну, что же он сказал?

Ю х а н и. «Посол к тьяволу, сортов селовек!» [17] Пошел к дьяволу, чертов человек! (русск., искаж.) Гм!.. А если б нам подраться, как вы думаете, чей бы кулак победил, а? Смотри, куббе! [18] Старик (шведск., искаж.) . Да замечай, как за десять лет меняется мир.

А а п о. Юхо! Юхо!

Т у о м а с. А теперь, брат, и я хочу вставить словечко. И, ради собственного покоя, помолчи теперь. Простите их, кантор, беспонятных, не слушайте их и сделайте милость, идемте с нами на маленькое празднество в Юколу. Ведь этот день для нас — всем дням день.

К а н т о р. Благодарю, но время не позволяет мне принять ваше приглашение.

С и м е о н и. Ради бога, идемте, чтобы помирить нас с парнями Тоуколы.

А а п о. Умоляю вас, идемте и наладим мир. Ужели священный сан не обязывает вас свершить это доброе дело? Смотрите, как бы вам не прогневить не только бога, но и нашего славного пастора, если он услышит, что вы отказались быть посредником в таком важном деле. Подумайте об этом.

К а н т о р. Да будет по-вашему. Я пойду. И постараюсь сделать все, чтобы смягчить сердца парней Тоуколы и склонить их божьим и собственным своим словом к братскому согласию. Но давайте-ка сначала поговорим начистоту. Я по глазам вижу, что вы еще таите злость на меня, хотя она уже и остыла малость. И я знаю ее причину. Да, я был для вас строгим учителем, строгим и требовательным, признаюсь в этом и не раз уже горько раскаивался. Но ведь и меня самого когда-то учили с такой же строгостью, с такой же — боже праведный! — устрашающей строгостью! Но чего я добивался ею? Вашей же пользы, вашей же пользы, знайте это. И поверьте мне, хотя меня немного и смутила встреча с вами, но в эту минуту душа моя радуется, ибо я вижу вас настоящими людьми и знаю о всех ваших трудах и стараниях за эти десять божьих лет.

А а п о. Благодарим вас за эту похвалу.

Т у о м а с. Мы знаем вас как справедливого человека и знаем, что Юхани и Тимо попросят у вас прощения за свои грешные речи.

Т и м о. Согласен, что он справедливый старик, хотя и строгий учитель.

Ю х а н и. Кантор признался, что поступил с нами когда-то не совсем правильно, и я, со своей стороны, признаюсь в том же по отношению к нему. А потому мы квиты, особенно если согласиться, что мы были довольно-таки твердолобыми учениками. О такую твердь щит его терпения поневоле раскололся. И кто поручится, что головомойка и трепки не принесли нам какой-нибудь пользы? Поручиться за это нельзя.

А а п о. Но теперь все забыто, и идемте дружно дальше. Пожалуйста, кантор.