Дмитрий Милютин - Дневник. 1873–1882. Том 1 [litres]

Я решил сегодня восстать сильнее прежнего против этого нелепого проекта: первым поднял голос и с радостью увидел, что многие из членов прежнего большинства объявили тут же, что отступают от своего мнения. Защита проекта Тимашевым была крайне слаба, в моем же смысле говорили барон Николаи и Грейг, и кончилось тем, что все единогласно забраковали проект.

Положено новой губернии не учреждать, а предоставить министру внутренних дел придумать другие меры для устранения местных неудобств, встречаемых в Ростове-на-Дону и в Таганроге от чересполосного географического положения этого оторванного от Екатеринославской губернии уезда.

Сегодня приехала в Петербург великая княгиня Мария Александровна со своим супругом герцогом Альфредом Эдинбургским.

2 марта. Вторник.После доклада заехал к государственному канцлеру, который всё еще не выезжает из дому по болезни. Дела герцеговинские запутываются. Из секретных телеграмм, получаемых от консулов в Белграде и Цетинье, от послов в Константинополе и Вене, можно предположить, что затевается какой-то закулисный план, а наши братья-славяне нас морочат. Сербия с Черногорией ведут тайные переговоры о войне против турок. Намерения Венского кабинета также не совсем ясны. Можно опасаться, что с весной разыграется кровавая драма и наше положение в отношении славян будет самое фальшивое.

В Комитете министров сегодня в присутствии великого князя Константина Николаевича обсуждался вопрос о том, на каких основаниях продолжать правительственную субсидию «Русскому обществу пароходства и торговли на Черном море» по истечении в будущем году 20-летнего срока договора. Вопрос этот давно уже составляет предмет горячей журнальной полемики. Общественное мнение сильно раздражено против Общества, которое злоупотребляет своим привилегированным положением как самый бесцеремонный монополист. Однако ж надобно было ожидать, что в Комитете министров Общество найдет сильную поддержку. Всем известно, что в числе его акционеров есть высокопоставленные особы, начиная с самого великого князя Константина Николаевича. Так и оказалось.

Долго и горячо рассуждали и препирались, но в результате вышло, что Обществу и на будущее время сохранена почтенная субсидия в форме помильной платы за дальние рейсы. Нам удалось выторговать только незначительные изменения в проекте, составленном особой комиссией под председательством Грейга: ввести несколько обязательных для Общества рейсов из Севастополя, чтобы хотя сколько-нибудь поддержать этот воскресающий город, и постановить некоторые условия, чтобы хоть сколько-нибудь ограничить произвол управления Общества.

6 марта. Суббота.Сегодня был у меня датский генерал Raasloff , бывший военным министром, а теперь возвратившийся в Европу из Японии и Китая, куда был послан датским правительством для приведения в лучшее положение телеграфного сообщения, устроенного Датским обществом через всю Россию и Сибирь до японских и китайских портов. Генерал Рааслоф – человек умный и энергичный.

На этой неделе (3-го числа) сын мой отправился за границу, куда командирован для изучения паровозов, двигающихся без рельсов ( routières ) и, как кажется, весьма пригодных для военных целей. В Италии уже решено ввести их в употребление в обширном размере.

9 марта. Вторник.Доклад мой вместо вторника был вчера, по случаю поездки сегодня государя на охоту. После доклада присутствовал я в Военно-топографическом училище на экзамене, а потом в Государственном совете. После общего собрания было заседание Особого присутствия по воинской повинности. Пришлось мне поспорить по делу о выкупе квитанций [75] Со времен рекрутской повинности на руках у населения оставались зачетные квитанции, представление которых избавляло от военной службы. Постепенно квитанции изымались. – Прим. ред. , однако ж решено противно моему мнению.

Сегодня было опять бурное заседание в Комитете министров. Из-за журнала о прошлом заседании по делу Общества я был выведен из спокойного состояния систематическим устранением любого предложения, которое имеет в виду интересы военного ведомства. У некоторых из наших государственных мужей вошло в привычку подниматься на дыбы, лишь только касается дело военных надобностей; c’est un parti pris [76] Это предвзятое мнение. – Прим. ред. . К числу их в особенности принадлежат Рейтерн и Грейг. По поводу сделанного мною замечания о необходимости выговорить, чтобы войска перевозились по уменьшенному тарифу, Рейтерн позволил себе отвечать таким тоном, что я вспылил и потребовал в случае отказа со стороны Комитета занести мое особое мнение в журнал.

Эта стычка стала только прелюдией к другой, более продолжительной баталии по делу о виленской провиантской поставке 1868–1870 годов, по которому состоялось уже в одном из прежних заседаний Комитета министров, несколько недель тому назад, весьма горячее объяснение между мною и Грейгом. Я надеялся, что доставленные мною в Комитет обстоятельные разъяснения по этому делу укротят нападки государственного контролера на решения Военного совета; однако ж надежда моя не сбылась: Грейг по-прежнему доказывал правильность нападок и, несмотря на общее согласительное настроение Комитета, упорствовал в обвинении Военного совета в неправильных решениях, имевших будто бы последствием ущерб казны.

Председатель наш на сей раз склонял суждения Комитета в пользу Военного министерства и затронул вопрос о компетентности Комитета министров в делах, окончательное решение которых предоставлено Военному совету. Кончились прения составлением заключения в такой неопределенной редакции, которая казалась совершенно безобидной для той и другой стороны.

10 марта. Среда.Большой парадный обед во дворце по случаю дня рождения германского императора. В первый раз явился в своей роли новый посол генерал Швейниц, заместивший недавно принца Рейсса. Лет шесть тому назад Швейниц был здесь прусским военным агентом; тогда он был в чине полковника, держал себя скромно и более походил на школьного учителя, чем на дипломата. И действительно, начал он свою службу учителем; это человек весьма образованный, даже ученый; никому тогда не могло прийти в голову, что он будет послом.

С поста военного агента в Петербурге он сначала был назначен послом в Вену; здесь он выказал свои дипломатические способности и, как говорят, обнаружил в некоторых случаях не совсем дружественное расположение к России, где столько лет пользовался радушным гостеприимством. В начале текущего года принц Рейсс женился на одной из принцесс Саксен-Веймарского дома, родственного с нашим императорским домом, вследствие чего признано было неудобным оставить его послом в Петербурге. И вот перевели его в Вену, а на место его в Петербург – Швейница. Последний заметно постарел и изменился с тех пор, как оставил Петербург.