Георгий Караславов - Избранное. Том первый

— Что я делаю? — громко сказала она вдруг и начала ощупью искать склянку и узелок. — Только бы она меня не увидела! Только бы не увидела, как я тут копаюсь! — пугала она себя, не понимая, почему не хочет, чтобы ее застали роющейся в сундуке.

Ей казалось, что, если Тошка ее увидит, она расхохочется и угадает ее тайну… «Ох, господи, пресвятая богородица! Да куда ж я их запихнула?» — досадовала она, копаясь в старых рваных отрепьях. Время летело, ей чудилось, будто день уже прошел. Тошка, наверное, вернулась, вошла в кухню и ждет ее, Мариолу, чтобы спросить о чем-нибудь. А как не дождется свекрови, станет ее искать в комнатах, заглянет в чулан. И увидит, что́ она делает. «А что тогда?» Все рухнет, все полетит к черту!.. Но почему рухнет, полетит к черту?.. Старуха приободрилась и с удвоенными силами принялась искать запропастившиеся склянку и узелок…

Ей мешал страх, и чем больше она спешила их найти, тем больше путалась в разбросанных развернувшихся тряпках… Наконец-то! Вот они! Она нащупала узелок и склянку, стиснула их в руке и рывком вынула из сундука. Но вдруг отпрянула назад. Надо запереть сундук. Сама не зная почему, она вбила себе в голову, что сундук необходимо запереть. Ей казалось, что, когда все кончится, кто-нибудь войдет и спросит: «А почему сундук не заперт?» Однако, повернув ключ в замке, старуха вдруг сообразила, что сундук теперь уже незачем запирать. «Даже лучше, если он стоит незапертый! — решила она. — Ведь раньше он всегда был отперт, пусть и теперь так останется». И она принялась тыкать ключом в замочную скважину, но рука у нее дрожала, и замок, как живой, все шарахался куда-то в сторону. Да и темновато было в чуланчике, трудно что-нибудь увидеть… «Чтоб ему провалиться! Ничего не видно, — рассвирепела старуха. — Ох, до чего же я неловкая!..»

Но вот ключ щелкнул, старуха приподняла крышку, чтобы удостовериться, что сундук отперт, и быстро вышла. Сколько же прошло времени? И вернулась ли Тошка с гумна? «Наверное, вернулась! — подумала старуха. — Не меня же дожидается!»

Она села и стала смотреть в окно. Глаза ее жадно шарили по всему двору, перебегая от гумна к кухне. Или Тошка уже там, у очага? Возится с фасолью? Может, она уже в кухне, но оттуда ни звука не доносится, значит никто там не хлопочет.

И вдруг старуха крякнула от неожиданной радости: Тошка шла от гумна с охапкой щепок и хвороста; вот она скрылась в кухне, но не задержалась там и вошла в комнату свекрови.

— Мама, — спросила она, — от вчерашнего дня осталось немножко сала, так, может, поджарить его с фасолью?

— Поджарь, поджарь, отчего не поджарить! — ответила свекровь словно спросонья, не понимая ни о чем ее спрашивают, ни что́ она сама отвечает.

Она думала лишь об одном, лишь одно понимала: надо скорей кончать, а там будь что будет.

— А как его нарезать, сало-то, крупно или мелко?

— Как хочешь, молодка, ты в этих делах больше меня понимаешь…

Тошка даже зажмурилась от радости — более высокой похвалы она от свекрови не слыхивала.

— Какое там понимаю… — застенчиво пробормотала она. — И вовсе не понимаю…

— А ты-то сама, — вдруг спросила свекровь, бросив на нее озабоченный взгляд, — что это ты говорить в нос?.. Или и тебе… неможется… а?

— Должно быть, грипп — на закуску меня оставил, — усмехнулась Тошка.

— У-у-у! — всплеснула руками старуха. — Сию минуту выпей вина с черным перцем! А не то коли сляжешь, так и сама намучаешься не хуже меня, и по хозяйству некому будет хлопотать — видишь, какая я стала? Никуда уже не гожусь… Это такая паршивая хворь, упаси от нее господи…

— Чашечку выпью, — согласилась Тошка.

— Ага, ага! — просияла старуха. — И две выпьешь… Хорошо помогает… Не будь вина, я б и не знала что делать… Да вот и Ванё, к примеру, ему тоже хорошо помогло…

И, прижимая руку к животу, в том месте, где под передником были спрятаны склянка и узелок, она быстро поднялась.

— Сейчас выпить? — спросила Тошка, приятно смущенная тем, что свекровь так о ней заботится..

— А чего ждать?.. Выпей, пока время не упустила… На! Вот тебе ключ, возьми большую глиняную чашку да сойди в подполье и нацеди себе… Только смотри не оступись на лесенке…

Смущенная, радостная, Тошка, застенчиво улыбаясь, стиснула ключ в дрожащей руке и ушла на кухню. Она не могла надивиться на эту заботливость, на это доверие. Одну послала в подполье! Куда никто не смел ногой ступить!.. «Ну что за старуха! — удивлялась Тошка. — Нынче одно подумает и тебе выскажет, а завтра ей ни с того ни с сего другое на ум взбредет!»

Спустившись в подполье, Тошка огляделась кругом, словно попав в подземелье, где хранятся сказочные сокровища. «И зачем она его до сих пор запирала, зачем следила, чтобы никто сюда не заглянул без нее? — недоумевала Тошка, стоя перед тусклым оконцем, завешенным вылинявшим мешком. — Может, у нее тут деньги лежат?» Она снова обежала взглядом подполье. «Да нет! Будь у нее деньги, она бы не тряслась так над каждым полулевом!» Но что же она тут хранит так ревниво? Тошка всматривалась во все окружающее, но ничего особенного не видела. Подполье несомненно было вырыто уже после того, как построили дом. Потолочные балки были укреплены прочно, но топорно. Снизу к настланным на них доскам были в разных местах прибиты дощечки, чтобы закрыть дыры в полу чулана над подпольем. Сверху, в чулане, дощечки были хорошо выструганы, а с нижней стороны походили на грубо сделанные заплаты. Заботливым хозяином был старик, покойный Тошкин свекор. Все сам тут сделал: на все наложил печать хорошего мастера и хозяина. Недаром его прозвали в селе: «Табиет-сайбия» [10] Прирожденный хозяин. .

Тошка рассматривала все вокруг не спеша, с каким-то странным любопытством, словно она очутилась здесь впервые. Впрочем, она и впрямь попала сюда, можно сказать, первый раз в жизни. Всякий раз, как ей раньше приходилось спускаться в эту яму, старуха стояла вон в том углу и никому не позволяла слоняться тут без дела. Как только, бывало, внесешь сюда что-нибудь, уходи вон.

Вот и бочонок. Какой он маленький!.. Под краном стояла чашка. На ее дне виднелось несколько капель, красных и ярких, как кровь. Тошка повернула втулку, и в чашку потекла тонкая струйка. Вино уже подходило к концу. Наполнив чашку, Тошка отпила из нее глоток, чтобы попробовать вино и чтобы не расплескать его на обратном пути.

Войдя в кухню и повернувшись, чтобы поставить чашку на лавку перед тем, как идти за черным перцем, она увидела на пороге свекровь.

— Вот и ладно! — одобрительно проговорила старуха. — Выпей его сейчас же и сама увидишь… Вино, ведь оно целебное…

— А черный перец у нас есть? — спросила Тошка, слегка улыбнувшись.

Заметив эту улыбку, старуха ласково проворчала: