Нам Као - Избранное

Тетушка в ужасе убежала подальше в огород и взялась за работу. Она полола с остервенением, словно настроение супругов передалось ей.

К вечеру жилище имело такой вид, будто ведьмы справляли в нем свой шабаш. Младшей жены нигде не было, муж тоже исчез. Все в доме было перевернуто вверх дном. От горшков и кувшинов остались одни черепки. О небо! Где взять денег на покупку новых?

Через некоторое время вернулся муж. Он вернулся один, держа бутылку в руке. В глазах его вспыхивали злобные огоньки. Он молча, с жадностью опорожнил бутылку, потом разбил ее вдребезги и принялся ругаться. Он проклинал судьбу, проклинал женщин, проклинал свою младшую жену. Тетушка плакала.

На другой день муж снова исчез. Тетушка Хао удивилась, потом рассердилась, но в конце концов решила и на этот раз примириться с судьбой. В ее положении это было всего разумнее: не все ли равно от чего страдать — от ругани мужа или от одиночества?..

1941

Перевод И. Быстрова.

Ти несколько раз поднимала голову и смотрела на Хо — хотела заговорить с ним, но не решалась: он так был увлечен чтением! Густые, слегка изогнутые брови сошлись на переносице, блестящие, навыкате глаза жадно устремлены в книгу. На высоком лбу собрались легкие морщинки. В этот момент его изможденное лицо с глубоко запавшими щеками, торчащими скулами, туго обтянутыми кожей, и длинным, прямым, чуть лоснящимся носом казалось суровым, почти злым, и, глядя на него, Ти испытывала страх.

Ти была женщиной мягкой и покорной. Она любила мужа верно и преданно, как собака любит своего хозяина. И видела в нем не только мужа, но и своего благодетеля. Он снизошел к ее горю, протянул ей руку помощи в самую тяжелую минуту жизни, когда любовник бросил ее с ребенком на руках. Ти совсем уже отчаялась, но Хо взял ее слабую нежную руку в свою и поддержал бедную женщину. Весь пыл своего первого чувства, всю себя отдала Ти коварному возлюбленному. Она верила в него как в бога и радовалась, узнав, что у нее будет ребенок. Но этот человек предал ее, обманул самым отвратительным и жестоким образом, как раз в тот момент, когда Ти больше всего нуждалась в помощи, в том, чтобы он защитил ее доброе имя. Ти была потрясена до глубины души. Она не хотела верить случившемуся. А когда все поняла, стала плакать и плакала несколько дней подряд, прижимая к груди малютку. В доме нечего было есть. Но у кого искать помощи? Кроме слепой и хворой матери, у Ти никого не было. А чем могла помочь ей старуха мать? Только слезами, которые она еще не выплакала сама. И мать рыдала вместе с дочерью. Такая уж им, видно, была предназначена судьба: изойти слезами и умереть.

Но неожиданно пришло спасение: Хо женился на Ти, избавив ее от позора. Он усыновил ребенка и взял на себя заботу о престарелой матери, а когда мать умерла, устроил ей приличные похороны. Вот сколько добра он сделал Ти! И женщине казалось, что никакой любовью, никакими жертвами не сможет она отблагодарить мужа, даже если станет его рабой на всю жизнь…

Ти была послушной, преданной и бесконечно любящей женой. Что еще нужно для счастья? Однако Хо недолго чувствовал себя счастливым.

За свое благородство он был вознагражден нежной любовью, но в то же время на плечи его легло бремя забот.

Хо был писателем, очень взыскательным к своему труду. Скудного заработка, который приносила его неблагодарная кропотливая работа, едва хватало на одного. Но человеку одинокому бедность не страшна. Что значили голод и холод для юноши, опьяненного прекрасными идеалами! Его душа была полна возвышенных устремлений. Он презирал житейские заботы и думал лишь о своем призвании, мечтая найти ему достойное применение. Он дни и ночи читал, размышляя над прочитанным, искал новые пути в литературе. Воображение его не знало границ. Литература в ту пору была для него всем, ничего остального не существовало. Он мечтал написать книгу, которая затмила бы все произведения современников.

Хо женился. Надо было кормить семью. Он узнал тогда цену денег, понял, какой позор для мужчины, когда его семья бедствует. Теперь почти все его время поглощали бессмысленные, раздражающие мелочи, без которых нельзя было прожить. Ради денег ему пришлось публиковать сделанные наспех вещи. Он вынужден был писать статьи, о которых забывают тотчас же после прочтения. И всякий раз, когда Хо попадалась на глаза подобная книга или статья, подписанная его именем, он краснел, хмурился и, стиснув зубы, рвал ее в клочья, обзывая себя в душе ничтожеством. Какой позор! Он просто презренный тип, потерявший всякую совесть. Быть в любом деле поверхностным — это бессовестно, а в литературе поверхностность граничит с подлостью!.. О небо! Что он пишет? Какие-то бесцветные, серые, банальные произведения, которые не способны никого заинтересовать по-настоящему и рассчитаны на самый невзыскательный вкус. Нет, он не внес в литературу ничего нового и оригинального. Значит, он бесполезный, никому не нужный человек. Литература не нуждается в ремесленниках, стряпающих модное чтиво. Писатель должен мыслить глубоко, видеть то, чего не замечают другие, и создавать что-то новое, свое…

От этих мыслей Хо становилось тоскливо. Что может быть горше, чем разочарование в самом себе? Человек чувствует, что предназначен создать великие творения, которые должны стать целью и смыслом его жизни, а обстоятельства вынуждают изо дня в день растрачивать силы и талант в погоне за куском хлеба. Может быть, оставить семью, чтобы развязать себе руки, бросить жену и детей на произвол судьбы? Оправданна ли такая жертва во имя служения искусству? Он не раз задавал себе подобный вопрос и не раз вспоминал изречение какого-то философа: «Чтобы стать сильным, нужно научиться быть жестоким и беспощадным». Нет, этот путь не для него! Допустим, он пожертвует любовью, любовь эгоистична, но можно ли отбросить жалость? Вероятно, он слишком мягок, слабохарактерен, даже зауряден, но он ведь человек… Человек, а не животное. Нельзя думать только о себе. Сильный не тот, кто ищет, на чье бы плечо опереться, а тот, кто подставляет собственное.

«Ну какой я мужчина, если не в состоянии прокормить жену и детей? К чему такой человек может стремиться, на что надеяться?» Он старался утешить себя: «Ничего. Пусть я потеряю несколько лет, зато скоплю денег, и Ти сможет начать какое-нибудь дело…»

Нет! Никогда не будет у Ти даже крохотного капитала. Очень уж нелегка их жизнь. Но дело не только в деньгах. Не успел подрасти первый ребенок, как родился второй. Малыши вечно плакали, постоянно болели, и им надо было без конца покупать лекарства. Забота о детях отнимала у жены все время и силы, где уж тут было думать о том, чтобы она занялась каким-нибудь делом! Хо из кожи вон лез, стал очень раздражительным, но свести концы с концами никак не удавалось. Его приводил в бешенство детский плач, от которого он не знал ни минуты покоя, не мог ни читать, ни писать. Постепенно он стал ворчливым и злым, был груб с женой, с детьми, с посторонними, сердился на самого себя. Часто, не в силах выносить гнетущей атмосферы в доме, Хо вскакивал и, подавляя рыдания, с глазами полными слез, выбегал на улицу. Он бесцельно бродил по городу, а когда свежий ветер охлаждал его разгоряченную голову и приступ отчаяния проходил, Хо сворачивал в первую попавшуюся винную лавку, выпивал там стакан пива или лимонада и, разыскав кого-нибудь из друзей, заводил с ним разговор о литературе, о новых книгах, о начинающих журналистах, чьи имена лишь недавно появились в газетах и журналах. Хо излагал приятелю свои планы, которым — он сам это прекрасно знал — никогда не суждено осуществиться. После этого он умолкал, погрузившись в мысли о книге — мечте своей молодости, — он задумал ее много лет назад. В такие минуты Хо выглядел мрачным, замкнутым, словно каторжник, что проводит вечер в одиночестве и, глядя на клубы табачного дыма, тоскует о родных краях.