Ивлин Во - Меч почета [Трилогия]

– Она плавала здесь, когда началась война, – торжественно произнес он. – И я надеялся, что она останется здесь до того момента, когда мы выпьем за нашу победу. Портвейн в наших местах – это, понимаете ли, скорее церемония, чем наслаждение. Джентльмены, за короля!

Они проглотили ядовитое вино.

Магг тут же приказал:

– Кэмпбелл, графин!

Перед мужчинами поставили тяжелые хрустальные бокалы, дешевый фарфоровый кувшинчик с водой и превосходный графин с почти бесцветной, слегка замутившейся жидкостью.

– Виски, – с удовольствием объявил Магг. – Позвольте мне поднять тост за колдстримцев, алебардистов и саперов!

Они просидели больше часа. Поговорили о военных делах с таким единодушием, какое только возможно между ветераном Спайон-Копа [33]и молокососами 1940 года. Каждые несколько минут разговор возвращался к вопросу о взрывчатке. Потом вернулась миссис Кэмпбелл. Все встали. Она сказала:

– Боже мой, как быстро пролетел вечер. Я почти и не видела вас. Но, наверное, вам приходится так рано вставать.

Магг заткнул пробкой графин с виски.

Прежде чем Томми и Гай успели заговорить, вновь появился волынщик. Они попрощались и последовали за ним к парадной двери. Садясь в автомобиль, они увидели, как в окне верхнего этажа кто-то неистово машет фонарем. Томми сделал приветственный жест, волынщик повернулся кругом и удалился вдоль по коридору. Массивные двери закрылись. Фонарь продолжал раскачиваться, и в тишине раздался громкий прощальный возглас: «Хайль Гитлер!»

По пути домой Томми и Гай не обменялись ни единым словом. Они только смеялись, сначала тихо, потом все громче и громче. Шофер позже рассказывал, что никогда не видел полковника в таком состоянии, а новый «медный каблук» был «еще хлеще». Он добавил, что его самого тоже «здорово» угостили внизу.

Томми и Гай действительно опьянели не только и не столько от выпитого. Их обоих подхватил и сбил с толку священный ветер, который некогда свободно разгуливал над молодым миром. В их ушах звучали цимбалы и флейты. Мрачный остров Магг овевался ароматным легким ветром, мгновенно поднимающимся, уносящимся вдаль и затихающим под звездами Эгейского моря.

Люди, пережившие вместе опасности и лишения, часто расстаются и забывают друг друга, когда кончаются их испытания. Мужчины, любившие одну и ту же женщину, остаются побратимами даже во вражде; если они смеются вместе, как безудержно смеялись в тот вечер Томми и Гай, они скрепляют свою дружбу, ставя ее несравненно выше обычных человеческих отношений.

Когда они подъехали к отелю, Томми сказал:

– Слава богу, Гай, что ты был со мной.

Они спустились с высот фантазии и очутились в необычной, но в общем прозаической обстановке.

Холл превратился в игорный дом. На другой день после прибытия отряда Айвор Клэр заказал местному столяру, угрюмому кальвинисту, не терпевшему карт, подковообразный стол для игры в баккара под предлогом, что это военная принадлежность. Теперь он восседал за центральным столом, аккуратно расчерченным мелом, и метал банк. На других столах играли в покер, а две пары – в триктрак. Томми и Гай направились к столу с напитками.

– В банке двадцать фунтов!

Не оборачиваясь, Томми крикнул: «Банко!» – и, наполнив бокал присоединился к большому столу.

Из-за стола для покера Берти предложил Гаю:

– Сыграем? Ставка полкроны и увеличение пять шиллингов.

Но в ушах Гая еще слабо звучали цимбалы и флейты. Он покачал головой и, полусонный, побрел наверх, чтобы уснуть без снов.

– Надрался, – сказал Берти. – Пьян как сапожник.

– Его счастье!

На следующее утро за завтраком Гаю рассказали:

– Айвор вчера выиграл больше ста пятидесяти фунтов.

– При мне они играли некрупно.

Когда играет полковник Томми, ставки всегда растут.

В час завтрака на улице еще было темно. Центральное отопление все еще не работало; из только что растопленного торфом камина в столовую тянулась струйка дыма. Было ужасно холодно.

Их обслуживали гражданские официантки. Одна из них подошла к Гаю.

– Лейтенант Краучбек?

– Да.

– Вас спрашивает какой-то солдат.

Гай вышел за дверь и увидел вчерашнего шофера. В приветствии солдата было что-то развязное.

– Я нашел это в машине, сэр. Не знаю, это ваше или полковника.

Он подал Гаю пачку отпечатанных листков. Гай взглянул на верхний листок и прочел написанное заглавными буквами:

«ПРИЗЫВ К ШОТЛАНДИИ

РАЗГРОМ АНГЛИИ – НАДЕЖДА ШОТЛАНДИИ!

ПОЧЕМУ ГИТЛЕР ДОЛЖЕН ПОБЕДИТЬ».

Он понял, что это работа Кейти.

– Вы раньше видели что-нибудь подобное?

– Да, сэр. Их полно во всех помещениях.

– Спасибо, – сказал Гай. – Я приму меры.

Шофер отдал честь. Гай повернулся кругом, но поскользнулся на обледенелых ступенях. Он выронил бумаги – при этом порвалась связывающая их тонкая шерстяная нитка – и удержался на ногах, только ухватившись за уходящего шофера. Пока они стояли обнявшись, сильный порыв ветра подхватил предательские листки, унес их ввысь и рассеял в темноте.

– Спасибо, – повторил Гай и, осторожно ступая, вошел в дом.

Полковая канцелярия разместилась наверху в двух смежных спальнях. Наступил серый рассвет, когда Гай отправился официально доложить своему командиру.

В передней комнате находился Берти, высоченный гренадер, которого Эдди назвал «кем-то вроде начальника штаба».

– Привет. Хотите видеть полковника Томми? Заходите.

Гай отдал честь в дверях, как его учили в алебардийском казарменном городке, подошел строевым шагом к столу Томми и встал по стойке «смирно». Томми сказал:

– Доброе утро, Гай. Удивительно забавный вечер был вчера. – И обратился к Берти: – Вы узнали что-нибудь относительно этого офицера, Берти?

– Так точно, полковник.

Томми взял у начальника штаба какую-то бумагу.

– Где она была?

– На моем столе, полковник.

Томми внимательно прочел документ.

– Видите индекс CP/RX? Если не ошибаюсь, такой же индекс стоял на предписании Конга. Похоже, что штаб особо опасных операций запутался со своей системой делопроизводства. Мы, по крайней мере, держим свои бумаги под рукой на столе. – И он небрежно бросил бумагу в проволочную корзинку. – Так вот, Гай, боюсь, что ты не останешься у нас. Ты – личная собственность полковника Ритчи-Хука – корпус королевских алебардистов, – присланная сюда в ожидании, пока он поправится. Мне очень жаль. Я мог бы временно назначить тебя на взвод Йэна. Но нехорошо для солдат то и дело менять офицеров. Придется подыскать подходящую замену для Йэна. Теперь вопрос, что делать с тобой.

За тринадцать лет знакомства с Томми Гай провел в его обществе лишь несколько часов, однако у них сложились своеобразные отношения. Вначале Гай знал его как симпатичного приятеля своей жены; потом, когда она вскоре сделала его своим любовником, – как нечто стихийное, превратившее весь мир Гая в круговорот осколков; в дальнейшем он лишь случайно вспоминал о нем как о человеке, которого надо избегать, чтобы не попасть в неловкое положение. Томми в этом приключении потерял столько же, сколько и Гай. Потом началась война, собравшая, как казалось, воедино разбросанные частички головоломки прошлого и поставившая каждую частичку на надлежащее место. В «Беллами» Гай и Томми были дружелюбными знакомыми, как много лет назад. Вчера вечером они были близкими друзьями. Сегодня они встретились как полковник с младшим офицером.