Александр Дюма - Записки учителя фехтования. Яков Безухий

Императрица вскрикнула и упала ниц: она поняла, что ее старший сын мертв.

Что касается императрицы Елизаветы, то горестная надежда, высказанная ею в кратком и трогательном послании, не замедлила осуществиться. Примерно через четыре месяца после смерти Александра, то есть с началом весны, она уехала из Таганрога и направилась в Калужскую губернию, где для нее было приобретено огромное имение. Не проехав и трети пути, она почувствовала слабость и сделала остановку в Бе-лёве, маленьком городке Курской губернии; неделю спустя она соединилась со своим ангелом на Небесах.

Мы узнали о случившемся, а также о том, как эту печальную весть довели до сведения императрицы-матери, от графа Алексея, который, будучи кавалергардским поручиком, присутствовал на торжественном молебне в Казанском соборе. Потому ли, что эта весть впечатлила его сама по себе, или потому, что она была связана у него с мыслями о других вестях, которые, по-видимому, должны были за ней последовать, но так или иначе Луизе и мне показалось, что граф пребывает в возбуждении, совершенно ему не свойственном и сквозившем в нем, невзирая на присущую, вообще говоря, русским способность сдерживать свои чувства. Мы с Луизой поделились друг с другом этими наблюдениями, как только граф в шестом часу покинул нас, отправившись к князю Трубецкому.

Эти наблюдения весьма опечалили мою бедную соотечественницу, ибо они самым естественным образом навели ее на мыСль о заговоре, о котором граф Алексей в начале их связи позволил себе обронить несколько слов. Правда, после этого каждый раз, когда Луиза хотела завести разговор на эту тему, граф пытался успокоить девушку, утверждая, что заговор распался почти сразу же после того как он был составлен; однако некоторые признаки, не ускользающие от взора любящей женщины, давали ей знать, что дело обстоит совсем не так и что граф пытается ввести ее в заблуждение.

На следующий день Санкт-Петербург пробудился в трауре. Император Александр был горячо любим, и поскольку об отказе Константина от престола известно еще не было, никто не мог удержаться от сравнения доброты и мягкости обхождения одного со своенравностью и грубостью другого. Что же касается великого князя Николая, то о нем как о наследнике Александра никто и не помышлял.

И в самом деле, хотя Николай знал о том, что Константин в эпоху своей женитьбы подписал акт об отказе от престолонаследия, он, будучи далек от того, чтобы извлекать для себя пользу из этого решения, о котором брат мог впоследствии сожалеть, присягнул ему в верности, воспринимая его уже как императора, и направил ему письмо, в котором приглашал его вернуться в Санкт-Петербург и вступить во владение троном. Но, в то время как из Санкт-Петербурга в Варшаву отправился курьер с посланием от Николая, великий князь Михаил, выполняя поручение цесаревича, выехал из Варшавы в Санкт-Петербург, везя с собой следующее письмо:

«Любезнейший брат!

С неизъяснимым сокрушением сердца получил Я вчерашнего числа вечером в 7-мь часов горестное уведомление о последовавшей кончине обожаемого Гэсударя Императора Александра Павловича, Моего Благодетеля.

Спеша разделить с Вами таковую постигшую Нас тягчайшую скорбь, Я поставляю долгом Вас уведомить, что вместе с сим отправил Я письмо к Ее Императорскому Величеству, Вселюбезнейшей Родительнице Нашей, с изъявлением непоколебимой Моей воли в том, что по силе Высочайшего собственноручного Рескрипта покойного Государя Императора, от 2 февраля 1822 года ко Мне последовавшего, на письмо Мое к Его Императорскому Величеству об устранении Меня от наследия Императорского Престола, которое было предъявлено Родительнице Нашей, удостоилось как согласия, так и личного Ее Императорского Величества Мне о том подтверждения, уступаю Вам право Мое на наследие Императорского Всероссийского Престола и прошу Любезнейшую Родительницу Нашу о всем том объявить, где следует, для приведения сей непоколебимой Моей воли в надлежащее исполнение.

Изложив сие, непременною затем обязанностью поставляю всеподданнейше просить Вашего Императорского Величества удостоить принять от Меня первого верноподданническую Мою присягу и дозволив Мне изъяснить, что, не простирая никакого желания к новым званиям и титулам, ограничиться тем титулом Цесаревича, коим удостоен Я за службу покойным Нашим Родителем.

Единственным Себе счастием навсегда поставляю, ежели Ваше Императорское Величество удостоите принять чувства глубочайшего Моего благоговения и беспредельной преданности, в удостоверение коих представляю залогом свыше тридцатилетнюю Мою верную службу и живейшее усердие блаженной памяти Государям Императорам, Родителю и Брату оказанные, с коими до последних дней Моих не престану продолжать Вашему Императорскому Величеству и Потомству Вашему Мое служение при настоящей Моей обязанности и месте.

Есмь с глубочайшим благоговением, Всемилостивейший Государь!

Вашего Императорского Величества вернейший подданный

Константин Цесаревич».

Посланцы столкнулись друг с другом в пути. Тот, что был направлен к цесаревичу Константину, имел поручение великого князя Николая не пренебрегать ни уговорами, ни мольбами, чтобы добиться от него согласия принять корону. В соответствии с полученными указаниями посланец пустил в ход и то и другое, но цесаревич с твердостью противостоял этому, заявляя, что желания его не переменились с того дня, как он отказался от своих прав на престол, и он ни за что на свете не согласится вновь обрести их.

И тогда супруга великого князя, княгиня Лович, в свою очередь бросилась к его ногам и сказала: поскольку он ради нее, чтобы стать ее супругом, отказался от царского трона, то она пришла к нему с предложением признать их брак недействительным, счастливая возможностью сделать для него то, что он в свое время сделал для нее; однако Константин поднял ее, не давая ей продолжать эти настояния, и заявил, что принятое им решение непоколебимо.

Со своей стороны, великий князь Михаил прибыл в Санкт-Петербург, доставив туда письмо от цесаревича; но великий князь Николай не пожелал принять это письмо за окончательный отказ от престола, заявив, что он надеется на благоприятный итог настояний своего посланца. Но тут в свою очередь прибыл и посланец, доставив официальный отказ, так что, поскольку существовала опасность оставить вопрос престолонаследия в состоянии неопределенности, Николай вынужден был согласиться на то, от чего отказался его брат.

К тому же на следующий день после отъезда посланца, отправленного великим князем Николаем к цесаревичу, Государственный совет объявил, что у него на хранении находится документ, вверенный его попечению 15 октября 1823 года и скрепленный личной печатью императора Александра, а также имеющееся при нем письмо, собственноручно написанное его величеством и содержащее указание хранить пакет с документом вплоть до нового распоряжения, а в случае смерти императора вскрыть пакет на чрезвычайном заседании Совета. Государственный совет исполнил это распоряжение, и по вскрытии в конверте было обнаружено отречение великого князя Константина, изложенное в следующих выражениях: