Светолик Ранкович - Лесной царь

Газда Джордже давно был известен как крупный торговец черносливом и свиньями, но гораздо больше он занимался тем, что давал людям деньги под проценты. Это испокон веку самый верный способ обогащения в наших селах. Когда подрос старший сын, Милета, Джордже принялся разводить скот, что тоже приносило немалую прибыль. Так постепенно он нажил большое, редкое среди крестьян состояние. Имя Джордже Перуничича было известно нескольким округам.

Старшие дети — Милета, женившийся до призыва, и восемнадцатилетний Милош — жили вместе с отцом. Джордже и Милета были рослые, сильные мужчины, а Милош с детства рос хилым и болезненным. Кроме них, в доме обитали дети Джордже и Милеты, их жены и двое работников.

В этот день Джордже послал Милету по делам в соседнее село, наказав посмотреть кстати сливняки — сливы он обычно закупал зелеными, на корню; Милош, как обычно, должен был поглядеть, как пасется скотина, и проверить косарей на лугу. Сам Джордже обошел огород, поглядел на овощи и направился к свинарнику. Работники на заре ушли в поле, в доме остались одни женщины.

К завтраку Джордже и Милош вернулись одновременно и тотчас потребовали есть.

— Миля, — окликнул Джордже сноху, — приготовь-ка нам быстренько закусить, дел много.

— Разве не подождете, отец, погачу? [12] Погача — плоский пресный хлеб (сербохорват.) .

— Дай что есть! Некогда мне.

Женщины заторопились, а Милош спустился в погреб и принес отцу бутылку ракии.

— Ох, — сказал Джордже, — что это, брат, нынче со мной: какая-то сонная одурь, точно целую неделю глаз не сомкнул?!

— Надо полагать, от духоты, — ответил Милош, хотя и знал, что вопрос поставлен не ему. У Джордже было обыкновение думать вслух.

— И человек бывает порой как скотина: только бы есть да спать! — продолжал Джордже свои рассуждения, разглядывая грушу, под которой сидел. — Видать, червивые эти караманки: вон как рано опадают.

— Брат говорит, их солнцем опалило, вот и сохнут.

— Гм… вряд ли, — заметил Джордже и пошел мыть руки. Когда он вернулся, завтрак был на столе. Отец с сыном принялись за еду.

В конце завтрака залаяли привязанные у дома, под амбаром, собаки.

— Опять телята в кукурузе, — проворчал Джордже и только было собрался крикнуть кого-нибудь из ребят, как во двор ввалились вооруженные люди. Одни держали наготове ружья, другие размахивали ножами.

— Цыц! Ни с места! — крикнул Радован, подбегая к ним с Джюрицей и Митой.

Новица и Коста вбежали в дом, откуда сразу послышались детский визг и причитания женщин.

При появлении разбойников Джордже вздрогнул, побледнел, но присутствие духа не потерял, в тот же миг, схватив нож, которым только что резал хлеб, поднялся из-за стола.

А Милош, увидев перед собой неясную, темную массу бегущих людей со сверкающими на солнце ножами, завопил во все горло, в два-три прыжка пересек двор, схватился руками за изгородь и с какой-то нечеловеческой силой, которой он никогда в себе не предполагал, перемахнул через нее в кукурузу. Затем кинулся через поле, выбежал на открытое место и стал звать на помощь.

— Чего вам от меня нужно? — крикнул Джордже строгим, но сдержанным голосом.

— Разве ты не знаешь, чего хотят такие гости?! — ответил Пантовац и тотчас закричал: — Садись! Садись на землю! — и замахнулся ножом.

В доме раздался душераздирающий визг. Сердце Джордже замерло, и он решительно сказал:

— Если вы явились ко мне вершить ваши обычные дела, то оставьте в покое мою семью. Сейчас же скажите тем в доме, чтобы не трогали детей.

Джюрица кинул взгляд на Сремаца, тот кинулся в дом, и дети вскоре успокоились.

— Давай деньги, быстро. Некогда нам с тобой разговаривать! — крикнул Радован и снова поднял нож.

— Вы знаете, что все мои деньги у людей; у себя я денег не держу. В доме и ста грошей не наберется.

— А где шестьсот дукатов, которые ты давеча получил у Никетича? Давай деньги, или тут же тебе смерть! — заорал Джюрица.

— Можете убивать, но денег у меня нет.

— Хочешь, чтобы я тебя просил? — взвизгнул Пантовац, изрыгая страшное проклятие, и, взмахнув ножом, ударил Джордже по голове.

Брызнула кровь, Джордже в тот же миг, как зверь, ринулся на своего мучителя и ударил его ножом в плечо.

Радован остервенел, глаза загорелись, как у тигра, отскочив от разъяренного Перуничича, он поднял ружье. В доме снова поднялся визг. Из дверей выскочил младший сынишка Джордже, весь в крови, за ним с поднятым ножом бежал Сремац. Ребенок мчался прямо к отцу, крича во все горло. Увидев своего любимца в крови и нож, занесенный над ним, Джордже прыгнул, как рысь, на Сремаца и всадил ему нож в грудь. Злодей упал; Радован выстрелил, Джордже зашатался, наклонился в сторону и рухнул на землю…

— Папа!.. Ох! Папа! — закричал мальчик и подбежал к отцу.

Пантовац, вне себя от ярости, выхватил револьвер и направил его на ребенка. Джюрица подскочил и отвел его руку.

— Ты с ума сошел? Оставь! — крикнул он сердито.

Из дома выбежали обе женщины и, плача во весь голос, упали рядом с Джордже.

— Вставай сейчас же, не то зарежем ребенка! — крикнул Джюрица, дернув за рукав жену Джордже.

Она вскочила и запричитала:

— Нет, нет, ради бога, только его не трогай! Проси, чего хочешь!

— Говори быстро, где деньги, не то зарежем!

— Нет, ради спасения души, только не убивай! Там деньги, вон там, в клети.

Разбойники погнали ее в клеть. Женщина вошла, подняла какие-то ковры и половики, вытащила скаток холста и вытряхнула из него большой сверток.

— Клянусь детьми, это все! Ни одного гроша больше нет… Только его не трогайте!..

Джюрица развязал сверток и, увидев, что он полон банкнот и дукатов, сунул за пазуху и выскочил с Пантовацем во двор.

В этот миг у ворот грянул выстрел. Джюрица и Радован увидели, как караульный, перескочив изгородь, кинулся в кукурузу. Подав сигнал тем, кто оставался в доме, разбойники бросились бежать к другой калитке, а тем временем ворота распахнулись, и в них показался Милета с револьвером в руке. Увидев толпу злодеев у калитки, Милета выстрелил раз и другой. Бежавший позади всех Коста воскликнул:

— Пропал, братцы, спасите!

Гайдуки подхватили его и спустя несколько секунд были в овраге. Пантовац осмотрел рану Косты и, разразившись бранью, крикнул:

— Баба! Раскричался, словно кишки ему выпустили!..

— Расходись! — приказал Джюрица. — Быстро!

Все кинулись врассыпную.

Джюрица подался густым лесом, добрался до горной цепи и за три часа примчался в Брезовац.

Вуйо ждал его у себя.

— Закончили? — спросил он опасливо, а по глазам видно было, что он ждал неблагоприятного ответа.

— Закончили, только Мита головой поплатился.

— Ах, бедняга! — воскликнул Вуйо, но выражение жадного любопытства не сходило с его лица. — Ну, а другие?