Джордж Джиссинг - Мученики пера

Вечеромъ онъ пошолъ къ Эми. Она казалась спокойной, но распухшіе глаза показывали, что она долго плакала.

— Въ послѣднія минуты, сказала она, — онъ говорилъ со мною и вспоминалъ васъ. Онъ завѣщалъ вамъ все, что осталось въ его комнатѣ, въ Ислингтонѣ. Когда я пріѣду въ Лондонъ, вы сведете меня въ эту комнату. Дайте знать хозяевамъ о случившемся и скажите, что я долги принимаю на себя.

Она не выдержала долѣе, голосъ ея прервался и она истерически зарыдала. Биффенъ съ минуту почтительно держалъ ея руку и потомъ молча удалился.

Прошло полгода со времени смерти Рирдона. Мэріанъ по обыкновенію работала въ читальнѣ Британскаго музея, прилагая все стараніе, чтобы превратиться на эти часы въ литературную машину, въ ожиданіи, когда она будетъ изобрѣтена изъ менѣе чувствительнаго матеріала, нежели человѣческое тѣло. Глаза ея рѣдко заходили за предѣлы ея конторки, и если ей приходилось вставать, чтобы достать съ полокъ какую-нибудь книгу, то она дѣлала это не глядя по сторонамъ. Но сама она стала предметомъ интереса для обычныхъ посѣтителей читальни. Благодаря болтливому Квэрнби, многіе знали какъ исторію ея наслѣдства, такъ и то, что отцу ея грозитъ слѣпота и что будущность семьи зависитъ теперь въ значительной мѣрѣ отъ ея трудовъ и таланта. Никто не зналъ только объ ея помолвкѣ съ Мильвэномъ, такъ-какъ отецъ ея никогда ни съ кѣмъ не говорилъ объ этомъ.

Въ то-же утро понадобилось и Джэсперу забѣжать въ читальню, чтобы навести какую-то справку въ энциклопедическомъ словарѣ. Случилось, что Мэріанъ стояла въ это время у тѣхъ самыхъ полокъ, къ которымъ ему нужно было подойти. Онъ увидѣлъ ее издали и остановился въ нерѣшимости, какъ-будто размышляя, не уйти-ли. Однако онъ остался и подошолъ. При звукѣ его голоса, сказавшаго: «Здравствуйте!» Мэріанъ оглянулась и лицо ея освѣтилось радостью.

— Мнѣ нужно поговорить съ вами; я хотѣла придти къ вамъ сегодня вечеромъ, сказала она тихо.

— Вы не застали-бы меня дома. Отъ пяти до семи я страшно занятъ, а затѣмъ долженъ бѣжать обѣдать съ нѣкоторыми нужными людьми.

— А до пяти можно васъ видѣть?

— Вамъ это нужно?

— Да.

— Такъ вотъ что: нельзя-ли намъ встрѣтиться въ четыре часа у Глочестерскихъ воротъ Редясентъ-парка? Я буду радъ пройтись полчаса по парку. Но теперь я спѣшу. Такъ въ четыре часа у Глочестерскихъ воротъ. Надѣюсь, что не будетъ дождя.

Онъ снялъ съ полки толстый томъ Энциклопедіи, и Мэріанъ вернулась на свое мѣсто.

Въ четыре часа она дожидалась у воротъ Реджентъ-парка. Незадолго передъ тѣмъ шолъ дождь, но затѣмъ небо снова прояснилось. Было уже пять минутъ пятаго, и молодая дѣвушка начинала опасаться, что Мильвэнъ не придетъ, побоявшись дождя. Однако еще минутъ черезъ пять къ воротамъ парка во всю прыть подкатилъ кабріолетъ, изъ котораго выскочила знакомая фигура.

— Простите! Никакъ не могъ раньше. Пойдемте сюда, направо.

Они пошли по тѣнистой аллеѣ вдоль канала.

— Боюсь, что я отнимаю у васъ время, сказала Мэріанъ, которую торопливость его смутила и обдала холодомъ. Она раскаявалась, что заставила его назначить ей свиданіе. Лучше было-бы отложить то, что она имѣла сказать ему. Но онъ такъ рѣдко бывалъ теперь свободенъ...

— Если я вернусь домой въ пять, то это будетъ въ самую пору. Что вы хотѣли сказать мнѣ, Мэріанъ?

— Вопросъ о деньгахъ наконецъ рѣшился.

— А! Ну, и что-же? спросилъ онъ, избѣгая ея взгляда.

— Я получу около полуторы тысячи фунтовъ.

— Только? Впрочемъ, это все-же лучше, чѣмъ ничего.

— И даже гораздо лучше.

Они съ минуту шли молча, и Мэріанъ украдкой поглядывала на своего спутника.

— Я нашла-бы даже, что это очень много, еслибы не размечталась о большемъ.

— Полторы тысячи... Это 50 фунтовъ годовой ренты, замѣтилъ Джэсперъ.

Онъ покусалъ кончикъ своего уса.

— Присядемъ на эту скамью. Полторы тысячи... гм! И никакой надежды получить болѣе?

— Никакой. Я полагала, что эти люди захотятъ уплатить свои долги даже и послѣ объявленія себя несостоятельными; но намъ сказали, что болѣе этой суммы нечего и ждать отъ нихъ.

— Вы судите о людяхъ по романамъ Вальтера-Скотта, сказалъ Джэсперъ, смѣясь. — Такая честность была-бы дурнымъ примѣромъ въ наше время. Однако, что-же намъ остается дѣлать?

Мэріанъ не нашлась, что отвѣчать. Вопросъ этотъ былъ новымъ ударомъ ножа въ ея сердце, которое уже такъ наболѣло въ эти полгода.

— Послушайте, началъ Джэсперъ, — я спрашиваю васъ прямо, и вы, конечно, отвѣтите мнѣ такъ-же: благоразумно-ли будетъ, если мы вступимъ въ бракъ, разсчитывая только на эти деньги?

— На эти деньги? повторила она, грустно и серьезно глядя ему въ лицо.

— Вы хотите сказать, что ихъ нельзя употребить для насъ, не такъ-ли?

Она и сама себѣ не отдавала отчета въ томъ, что она хотѣла сказать. Прежде всего ей хотѣлось узнать, какъ приметъ Джэсперъ новый оборотъ съ наслѣдствомъ. Еслибы онъ увидѣлъ въ немъ возможность къ браку, то это обрадовало-бы ее, хотя ей пришлось-бы объяснить ему затрудненія, въ которыя она поставлена. Съ нѣкоторыхъ поръ между ними не было рѣчи объ ея отцѣ; Джэсперъ какъ будто старался не думать о затрудненіяхъ, стоявшихъ на ихъ пути. Но дѣло въ томъ, что онъ не думалъ и о бракѣ, и видимо приготовился услышать отъ нея, что она не можетъ болѣе располагать своими деньгами. Это, съ одной стороны, облегчало ее, но съ другой — подтверждало ея опасенія. Она предпочла-бы, чтобы онъ просилъ ее забыть о родителяхъ, чтобы сдѣлаться его женой. Любовь все оправдываетъ, и Мэріанъ простила-бы ему его эгоизмъ, еслибы видѣла въ немъ доказательство его прежней страсти къ ней.

— Вы сказали, что эти деньги будутъ приносить 50 фунтовъ въ годъ, начала она, глядя въ землю. — Если къ нимъ прибавить еще пятьдесятъ, то этого хватитъ на содержаніе моихъ родителей, въ случаѣ крайности; а я могу заработать 50 фунтовъ.

— Вы хотите сказать, Мэріанъ, чтобы я не разсчитывалъ на то, что вы принесете мнѣ что-нибудь?

Въ тонѣ его слышалось согласіе съ нею, а отнюдь не порицаніе; онъ словно формулировалъ за нее то, что ей трудно было сказать самой.

— Ахъ, Джэсперъ, мнѣ такъ тяжело, такъ тяжело все это! Могу-ли я забыть все то, что вы говорили мнѣ, прося моей руки?

— Я высказался тогда немного рѣзко, возразилъ онъ ласковымъ тономъ. — Забудемъ все это; теперь мы въ другомъ положеніи. Будьте откровенны со мною, Мэріанъ; надѣюсь, что вы можете положиться на мой здравый смыслъ. Не бойтесь показаться неженственной, скажите прямо, что вы предпочтете теперь, когда обстоятельства на столько выяснились, что отсрочки ни къ чему не ведутъ?

Мэріанъ подняла на него глаза и сейчасъ-же опустила ихъ, тихо проговоривъ:

— Я предпочту быть вашей женой.