Дэвид Марксон - Любовница Витгенштейна
- Название:Любовница Витгенштейна
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2017
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дэвид Марксон - Любовница Витгенштейна краткое содержание
Спутывая на своей канве множество нитей, выдернутых из биографий и творчества знаменитых художников (композиторов, философов, писателей...), вставляя яркие фрагменты античных мифов, протягивая сквозь них обрывки противоречивых воспоминаний героини, накладывая оговорки и ассоциации, роман затягивает в глубинный узор, в узлах и перекрестьях которого проступает облик растерянного и одинокого человека, оставшегося наедине с мировой культурой (утешением? навязчивым проклятием? ненужным багажом? бессмысленным в отсутствие человечества набором артефактов?).
...Марксон в этой книге добился успеха на всех действительно важных уровнях художественного убеждения. Он воплотил абстрактные наброски доктрины Витгенштейна в конкретном театре человеческого одиночества. При этом его роман гораздо лучше, чем псевдобиография, ухватил то, что сделало Витгенштейна трагической фигурой и жертвой той самой преломленной современности, открытию которой он содействовал. Эрудит Марксон написал поразительно умный роман с прозрачным текстом, завораживающим голосом и финалом, от которого на глазах наворачиваются слезы. Вдобавок он создал (будто бы невольно) мощное критическое размышление о связи одиночества с самим языком... дэвид фостер уоллес
Любовница Витгенштейна - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
За исключением случаев, когда липкая лента перестает шуршать, ведь в этот момент кот исчезает.
И, разумеется, невозможно быть равноудаленным от чего-то, что не существует, точно так же как и то, что не существует, не может быть равноудаленным от того, что, как предполагается, должно быть равноудалено от него.
Или это понятно любому ослу?
Между прочим, легче считать, что не существует кота, чем Винсента.
И вместе с тем мне почему-то очень приятно вспоминать об этом касательно Таддео Гадди и Джотто.
Да, и это также создает интересную связь между Чимабуэ, и Джотто, и Таддео Гадди.
Вроде той связи между Перуджино, Рафаэлем и Джулио Романо.
Даже если я, возможно, не упоминала, что Рафаэль был учеником Перуджино. Или, если уж на то пошло, что Перуджино, в свою очередь, был учеником Пьеро, который не прятался под столами, что создает еще более далеко идущие связи.
Более того, я сейчас неожиданно нашла ответ на вопрос, чьим потомком был Виллем де Кунинг.
Виллем де Кунинг не был ни чьим потомком. Им был учитель Виллема де Кунинга.
О, боже мой. Или мне следует перестать тратить силы на исправление подобной чепухи и просто позволить языку выражаться тем образом, на котором он настаивает?
На самом деле еще до того, как я написала, что Виллем де Кунинг не был ни чьим потомком, чего я, очевидно, не имела в виду, мне снова пришла в голову мысль о «Троянцах».
Что бы я написала о «Троянцах», если бы нашла время упомянуть о них, так это то, что в опере никто никогда не обращает внимания на слова Кассандры, равно как и в пьесах.
Вот только если никто никогда не обращает внимания на слова Кассандры, то как вообще кто-либо может знать, что никто не обращает внимания на ее слова?
Теперь мне кажется, что здесь я тоже выразилась неудачно.
Впрочем, некоторые вещи иногда почти невозможно выразить.
Однажды, когда я училась в седьмом классе, учитель рассказал нам о парадоксе Архимеда про Ахиллеса и черепаху.
Парадокс заключался в том, что если Ахиллес пытается догнать черепаху, но черепаха на старте имеет преимущество, то Ахиллес не может ее догнать.
Это связано с тем, что к тому времени, когда Ахиллес наверстывает расстояние, разделявшее их в момент старта, черепаха, естественно, проходит еще некоторое расстояние. И хотя каждое новое расстояние, которое проходит черепаха, становится все меньше и меньше, Ахиллес всегда будет отставать на это новое расстояние.
Так вот, я знала, знала, что Ахиллес наверняка сможет догнать эту черепаху.
Однако, как демонстрировал на доске учитель, даже когда Ахиллес оказывается всего лишь в крошечном отрезке позади, а черепаха может пройти лишь крошечную часть этого отрезка, между ними все равно всегда остается еще множество других отрезков.
В итоге это едва не заставило меня расплакаться.
Поэтому теперь я знаю, что никто никогда не обращает внимания на слова Кассандры в опере, но я также знаю, знаю, что мне известно это именно благодаря тому, что я обратила внимание.
Философия — не мое ремесло.
И вообще, данный парадокс сформулировал не Архимед, а Зенон.
Архимед был убит солдатами во время войны в Сиракузах, когда чертил свои геометрические фигуры. Палкой.
Или я снова повторяю ту же ошибку?
Ах да, я полагаю, нельзя совсем исключать вероятность того, что Архимед был убит той самой палкой, которой он чертил на песке, вот что я пытаюсь сказать.
Я не забыла об учителе Виллема де Кунинга.
Однако об учителе Виллема де Кунинга я хотела написать не из-за кого-то, от кого он произошел, а из-за кого-то, с кем он был связан.
Как и в случае связи Рембрандта с Карелом Фабрициусом и Вермеером, это очевидно.
Вот только сейчас я думаю о человеке, который был следующим в очереди, об ученике Вермеера. И далее — о человеке, который был учеником ученика Вермеера.
А потом еще дальше, вплоть до того момента, когда предпоследний ученик ученика обзавелся собственным учеником по имени Виллем де Кунинг.
Не правда ли, это гораздо более вероятно, чем то, что сам Виллем де Кунинг произошел от человека, который учил Клода Лоррена готовить печенье?
Ральф Ходжсон родился на пятнадцать лет раньше Руперта Брука и был еще жив почти пятьдесят лет спустя после того, как Брук умер на том же острове, где от Ахиллеса забеременела одна из женщин.
А когда Бертрану Расселу было девяносто с лишним лет, он все еще помнил, как его дедушка рассказывал о том, что он помнил о смерти Джорджа Вашингтона.
В самом деле, предположим, что однажды, когда Виллем де Кунинг был учеником, его учитель рассказал ему что-то.
Предположим, это было что-то совсем простое, например что рыжий — это не название цвета.
Но предположим также, что, когда учитель Виллема де Кунинга сказал это, он в сущности повторил то, что рассказывали ему, когда он сам был учеником.
И предположим, что учителю, рассказавшему об этом учителю Виллема де Кунинга, говорили то же самое, когда он сам был учеником.
И так далее.
Поэтому, кто станет утверждать, что когда-то не могло случиться так, что Рембрандт стоял рядом с мольбертом Карела Фабрициуса, а Карел Фабрициус сказал, что собирается нарисовать что-то рыжее, а Рембрандт ответил ему, что рыжий — это слово, которое годится для постельного покрывала?
Таким образом, в некотором смысле Виллем де Кунинг был одним из учеников Рембрандта.
Я, конечно, не намекаю на то, что именно Виллем де Кунинг нарисовал золотые монеты на полу студии Рембрандта.
Хотя кто вдобавок возьмется утверждать, что он не смог бы выполнить то задание еще быстрее, чем Карел Фабрициус?
Однако если подумать, разве не возможно, что все это уходит еще дальше в прошлое?
Почему с такой же легкостью, например, Чимабуэ не мог быть тем, кто сказал Джотто о покрывалах, задолго до того, как Гилберт Стюарт случайно упомянул об этом Джорджу Вашингтону?
Это, разумеется, не означает, что Виллем де Кунинг мог находиться где-то поблизости, когда Джотто нарисовал идеальный круг от руки.
Если только, с другой стороны, я вдруг не решу вообразить, что так оно и было.
Очевидно, что именно такого рода воображение является привилегией художника.
Ну, это как раз то, чем занимаются художники.
В Национальной галерее есть знаменитая картина с Пенелопой, ткущей полотно, и никто не помешал художнику обрядить всех жителей Итаки в одежду, которую люди стали носить почти три тысячи лет спустя, в эпоху Возрождения.
Более того, так же поступил и Леонардо, сделавший стол в «Тайной вечере» слишком маленьким для всех тех евреев, которые, как предполагается, за ним едят.
Или Микеланджело, отсекший у «Давида» лишний материал, но оставивший слишком большими руки и ноги.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: