Мао Дунь - Избранное

Начался обычный светский разговор. Каждая фраза сопровождалась смехом. Я мельком оглядела обстановку гостиной. Чай почему-то подавали двое слуг, один из них явно был уроженцем провинции Цзянсу или Аньхой.

Роскошная мебель, убранство гостиной, коричневые, в цветах, шелковые шторы — все это, залитое ярким светом ламп, сверкало и переливалось тысячью огней.

Суншэн с главным управляющим беседовали о ценах на рис. Советник Хэ с сигарой в зубах слушал, устало закрыв глаза, и время от времени кивал головой, поддакивая собеседникам. Я залюбовалась шторами и спросила Шуньин:

— Заграничные?

— Что? А-а, шторы? — Шуньин гордо улыбнулась. — Это нам прислал один приятель. Ты взгляни на материал — французский муар, только цвет мне не очень нравится.

— Я знаю, госпожа Лу, — вмешался в разговор советник Хэ, — вы предпочитаете зеленый цвет. Такой, как обивка этой софы.

— Совершенно верно, господин советник, вы настоящий знаток по части… — Конец фразы утонул в смехе.

Я подошла к жаровне, у которой собралась остальная компания, и вдруг заметила на чайном столике, возле которого стоял Суншэн, телеграмму.

Когда я возвратилась на прежнее место, мимо Суншэна прошла Шуньин, она была чем-то взволнована; я снова взглянула на столик: телеграммы там уже не было.

— Пойдем во внутренние комнаты, — тихонько сказала Шуньин. — Я хочу тебе кое-что показать.

Я улыбнулась, так как отлично понимала, что я здесь лишняя.

Мы вошли в спальню. Из окна была видна река. Дом стоял почти на самом берегу, так что Шуньин, лежа в постели, могла любоваться многочисленными огнями на реке и на противоположном берегу. Шуньин усадила меня и, оживленно жестикулируя, заговорила:

— Ты посмотри, как все это напоминает Сянган! Да, ты ведь не бывала там! А жаль… — Она вдруг вскочила и поманила меня за собой пальцем: — Пойдем, я и забыла, что обещала тебе кое-что показать.

Мы вошли в маленькую комнатушку. Я сразу же догадалась, что это переоборудованная в гардеробную ванная. Здесь висели костюмы и платья. Шуньин пожаловалась:

— Ты не представляешь, какие здесь крысы! Это просто ужасно. Даже кошки их боятся. Все щели в стенах заделаны цементом, и то я беспокоюсь, каждый день проверяю! — Она сняла с вешалки пальто из тонкой шерсти в красную и белую клетку и распахнула его передо мной, словно старьевщик, потом набросила пальто мне на плечи и захихикала:

— Чудесно, превосходно, эти мягкие тона так прекрасно оттеняют твою нежную кожу!

Как истый дьявол-искуситель, Шуньин снова потащила меня в спальню к большому зеркалу, заставила надеть пальто и торопливо застегнула его на все пуговицы.

— Лучше и быть не может, будто на тебя сшито!

Пальто действительно было мне впору, только рукава, пожалуй, чуть коротковаты. Я притворилась, будто не понимаю, для чего устроила Шуньин весь этот спектакль, и мило улыбалась.

Когда я стала снимать пальто, Шуньин вдруг предложила:

— Если нравится — бери и носи. У меня еще есть.

Я усмехнулась: оставь его себе. Я ведь служу, и на наряды мне наплевать.

— Не надо церемониться, сестрица. — Шуньин наклонилась ко мне и зашептала в самое ухо: — Ты ведь не знаешь, что я беременна, уже три месяца. Пальто мало мне, зря только место занимает, носить я его не могу. Не стесняйся! — Она позвала тетушку Чжан и велела завернуть пальто.

Я догадывалась, что Шуньин неспроста так расщедрилась и, хотя радовалась подарку, с опаской ждала, что еще она скажет. Но она болтала о всяких пустяках. Потом разговор снова зашел о нарядах.

— Ну и память же у меня! Ты подумай! Я ведь приготовила для тебя еще один подарок, только не смейся надо мной, пожалуйста. — И она снова позвала тетушку Чжан.

Я воспользовалась случаем и попросила тетушку проводить меня в туалет.

Когда я мыла руки, снаружи вдруг послышался смех. Сердце у меня дрогнуло, я быстро вышла в коридор — ни души. Тогда я подкралась к гостиной, прислушалась — нет, и не здесь. Значит, в соседней комнате. В этой комнате было окно, занавешенное голубой муслиновой занавеской. Я подошла к нему, и в нос мне ударил крепкий запах опиума.

— Эти твои друзья, Суншэн, — отчетливо услыхала я голос советника Хэ, — ну хоть бы тот, что значится под именем Чэн Бэй, зря деньги тратят. Вчера я виделся с толстяком Чэнем, он такого же мнения. Говорит, что все материалы, которыми располагает М., стоят самое большее двадцать тысяч, а ваш Чэн Бэй заплатил за них тридцать пять! Да-а! Мы с тобой уже десять лет знакомы, можно сказать, старые друзья, твои дела — мои дела. Сколько раз расставались, а в конце концов все равно встречаемся. Вот уже опять полгода вместе. Мы можем с тобой вдвоем, как поэты древности, кататься на лодке и распивать вино!

Тут раздался голос Суншэна:

— Самое главное — сведения об оружии. Сколько его прибыло за последний месяц, откуда оно — с северо-запада или с юго-запада. Где хранится. Чэн Бэй, конечно, тупица и дурак, и начальству это хорошо известно, иначе меня бы сюда не прислали. Но получить все необходимые сведения — дело сложное…

Вдруг я услыхала какой-то странный звук, будто хлопнули в ладоши. Я отскочила в сторону и едва не стукнулась об окно, что могло плохо кончиться. Но тут все звуки заглушил громкий голос советника Хэ, и я не была обнаружена.

— Это… это следует обсудить!.. Ты получишь все, что пожелаешь… чуть что не так, разыщи меня… — Снова послышался тот же самый звук, видимо, советник дружески хлопнул собеседника. — Мы с тобой — старые друзья, твои дела — мои дела!

Неудивительно, что Шуньин так роскошествует. Здесь идут настоящие торги.

Мне хотелось еще послушать, но я не решилась: вдруг обнаружат, тогда моя жизнь… Затаив дыхание, я отошла от окна, затем быстро повернулась и как ни в чем не бывало направилась к спальне Шуньин. Навстречу мне уже шла тетушка Чжан. Сердце мое взволнованно билось, я нагнулась, потерла ногу, будто ушибла ее, и нарочно вздохнула.

— Сюда, сюда, госпожа Чжао, — сказала тетушка Чжан. — Хозяйка думала, что вы заблудились.

— Нет, я не заблудилась, — ответила я и медленно вошла в спальню.

Шуньин полулежала на софе, рядом с ней я увидела отрез розового шелка.

— Вот тебе еще подарок. Этот материал очень подходит к твоему новому пальто. — И Шуньин протянула мне отрез.

Я развернула его, набросила на плечи и подошла к зеркалу. Затем с улыбкой подбежала к Шуньин и, пожимая ей руку, сказала?

— Большое тебе спасибо сестрица. Материал чудесный! Здесь такого ни за какие деньги не купишь. Не знаю даже, что тебе подарить, у меня ничего хорошего нет, а оказаться неблагодарной — стыдно.

— Перестань, пожалуйста, мы старые подруги, все равно что родные сестры. — Шуньин старалась придать своему голосу как можно больше искренности, но выражение самодовольства на лице выдавало ее. Мне стало смешно: я вспомнила пословицу: «За обман не наказывают». К тому же добро ее нажито отнюдь не честным путем, и я могу со спокойной совестью принять такой подарок.