Мао Дунь - Избранное

Вдруг Чжао порывисто обнял меня и зашептал на ухо:

— Ты любишь меня, Мин? Любишь, я знаю! Обещай же выполнить одну мою просьбу, ладно?..

Сердце у меня учащенно забилось, я опустила голову и с волнением ждала… Но вместо ласковых, полных любви слов услыхала:

— Достань мне яду!

Я задрожала, не в силах вымолвить ни слова.

— Достань хоть каплю, сестренка! — Губы его скривились в горькой улыбке.

— Не сходи с ума! — Я зажала ему рот и с отчаянием на него взглянула. — Кто внушил тебе такую мысль, противный ты человек? — От гнева и ужаса у меня перехватило дыхание. — По-твоему, жизнь ничего не стоит… Умереть так нелепо, так бесславно…

Глаза у Чжао покраснели.

Немного успокоившись, я усадила его на постель, взяла за руку и очень ласково заговорила:

— Милый ты мой, зачем все время думать о плохом? Только что, когда я шла к тебе, мне встретился один человек — ты наверняка знаешь его, но не это сейчас главное; вот какая мысль пришла мне в голову, когда я его увидела. В общем, выход найден.

Чжао растерянно посмотрел на меня. Я рассмеялась:

— Что уставился? Я не гипнотизер, а было бы хорошо научиться гипнотизировать. Так вот знай, я нашла прекрасный выход.

Глаза у Чжао заблестели, он хотел что-то сказать, но я не дала ему рта раскрыть:

— Не торопись, выслушай меня. — Я старалась убедить его, что не все потеряно. — Напрасно ты смотришь на вещи так мрачно. Ведь можно схитрить и провести их. Это моя последняя попытка. Больше я ничего не могу придумать. Вспомни каких-нибудь людей, которых разыскать невозможно, напиши их имена, и все! Только уговор: список ты составляешь сам.

— Мин! Ты все же гипнотизер, — со смехом сказал Чжао.

Силы покинули меня, и, слабо улыбнувшись, я сказала:

— Помни, Чжао, что гипнотизируемый должен всем сердцем верить гипнотизеру и во всем слушать его. Назови меня, как звал когда-то — старшей сестренкой… О Чжао, в чем я провинилась перед тобой в прошлом рождении!.. [42] Согласно религиозным представлениям буддистов, все живые существа подвержены непрерывной смене форм существования; телесная оболочка, в которой возрождается душа умершего, зависит от характера совершенных ею «в предыдущей жизни» поступков.

Почему я так люблю его?! Сама не знаю.

Ночью

Проснулась от страха. Показалось, будто кто-то зовет меня жалобным голосом. Проклятье! Да ведь это же крыса!

Посмотрела на часы: без четверти два. Ворочалась, ворочалась, но уснуть не могла. Набросила платье, открыла дверь и выглянула во двор. Небо усыпано звездами; слышно, как на дороге сменяют часовых.

Зажгла свет и села у окна.

Вдруг вспомнила, что сегодня перед вечером встретилась с К. Странно! Как он попал сюда? Еще издали К. заметил меня и остановился. Но я до сих пор помнила нашу последнюю встречу в редакции и даже не повернулась в его сторону. Но потом все же не удержалась: взглянула на него украдкой и, встретив его пристальный взгляд, улыбнулась.

— Давно мы не виделись. Как дела? — К. подошел ко мне, лицо у него горело, мне показалось, что он хочет поговорить со мной.

Но у меня не было ни времени, ни настроения, и я сухо ответила:

— Спасибо, ничего. А твоя эта… ну, сестра Пин как поживает? Почему вы не вместе?

— Ты все еще не забыла? — смутился К. — Произошло недоразумение… Позднее Пин все поняла и хотела тебе объяснить, но не представилось случая.

Услышав, что он оправдывается, я резко сказала:

— Какое недоразумение? Не понимаю. О чем ты говоришь?

К. шагнул ко мне. Никогда еще он не был так настойчив; взгляд его проникал мне в самую душу.

— Ты давно знаешь Пин, — с укором сказал К. — И уж кому-кому, а тебе наверняка известно, что у нее есть возлюбленный… Зачем же зря подозревать?

Не все, что говорил К., только раздражало меня. Терпеть не могу лживых людей, которые считают других глупцами.

— Вероятно, мне все это померещилось, — резко ответила я и пошла прочь. Но не успела я сделать и нескольких шагов, как передумала и вернулась. К. стоял на том же месте и сосредоточенно смотрел себе под ноги. Я неслышно подошла. Увидев меня, К. вздрогнул, но тут же улыбнулся, словно знал, что я вернусь.

— Как обстоит дело с приятелем твоего друга, то есть с другом приятельницы твоего друга? — тихо спросила я. — Тебе удалось узнать что-нибудь новое?

— Нет, — быстро ответил К. — Я сам хотел тебя спросить об этом, но ты рассердилась и ушла. Ты тоже ничего не узнала? От волнения я места себе не нахожу!

Его беспокойство о судьбе Чжао тронуло меня, однако, помня, что он всячески старался скрыть от меня правду, я не хотела быть с ним откровенной и сказала:

— Кое-что удалось узнать. Но в ту ночь арестовали много народу. А ты не сообщил мне ни имени, ни адреса, ни возраста, ни даже профессии того человека. Приходится действовать вслепую, что почти безнадежно.

— Ты не должна упрекать меня в этом, — возразил К. — Я ведь действительно не знаю, за кого он себя выдает после ареста…

— Но его настоящее имя тебе известно?

К. молчал, видимо, колебался. На нас уже стали обращать внимание. У меня лопнуло терпение.

— Не торопись, подумай хорошенько, потом скажешь.

Миновав несколько домов, я обернулась: К. Исчез.

И все же я была ему благодарна. Эта встреча навела меня на счастливую мысль. Выход был найден.

17 ноября

Электростанция снова не работает. Опять подорожали свечи. Сижу одна при свете единственной свечи и думаю, думаю. В голове роятся тысячи мыслей. Из караульного помещения доносятся шум и взрывы смеха: игра в кости, наверно, в самом разгаре. Всего восемь часов, не знаю, куда деваться от тоски.

В который раз за сегодняшний вечер проходят передо мной, словно на экране, события дня. Все «кадры» хорошо знакомы, они беспорядочно мелькают, часто совсем не связаны между собой. Это напоминает правительственные пропагандистские издания, никто их читать не желает, а они так и лезут в глаза.

Вот, например, один из «кадров». Уродливое лицо М. с глазками-щелочками. Он изо всех сил старается казаться добрым, но от этого его лицо становится еще страшнее. М. хвалит меня за способности и усердие, говорит, что я всего могу добиться, если не плетью, то… Наглец! Едва сдержалась, чтобы не дать ему оплеуху. Но это что! Он так умеет запугать человека, что у того волосы встают дыбом и сердце жжет огнем.

— Товарищ Чжао, — сказал он мне, — завтра, я надеюсь, будут результаты? Все ждут не дождутся. Ведь ты мастер своего дела!

Противно! По-моему, эта собака что-то подозревает!

Вдруг М. скривил рот в улыбке — смотреть страшно — и впился в меня глазами.

— Когда же ты пригласишь нас на свадебный пир?

Но больше всего меня поразило, когда он очень официально сказал: