Мао Дунь - Избранное

— Мин… мы еще успеем поговорить о пустяках, а сейчас каждая минута дорога!

Пришлось уйти, еще раз строго предупредив его:

— Не делай глупостей!

Зачем я ушла? Впрочем, надо еще подумать, как убедить Чжао отказаться от его сумасбродной идеи. Почему он так упрям? Наверно, потому, что верит в осуществление своего плана. А верит потому, что есть я — человек, который любит его.

Если бы меня вдруг не стало или я разлюбила его, он распрощался бы со своими мечтами. Но это невозможно. Я не в силах так поступить с ним.

Кроме того, Чжао уверен, что за нами не следят. Не ошибается ли он? Пока не знаю. Но не стану же я просить, чтобы за нами установили слежку.

И еще: Чжао верит, что охранник Ма — надежный человек. За это я могу быть благодарна лишь самой себе.

При мысли об этом я грустно улыбнулась. Нечего во всем винить Чжао. Я сама толкнула его на этот путь, а теперь мешаю ему. Правда, охранника Ма можно перевести отсюда, тогда Чжао хоть на время откажется от своей идеи.

Но как это сделать? Какой найти предлог?

Я думала, думала и решила встретиться с толстяком Чэнем, а дальше действовать в соответствии с обстановкой. Сегодня уже не успею, встречусь завтра.

19 ноября

Звонила Шуньин и просила прийти. Мне не хотелось, но Шуньин заявила, что дело очень важное, и пришлось согласиться.

Было десять с минутами. «Вернусь от Шуньин и сразу же отправлюсь разыскивать Чэня, успею еще», — подумала я. Кроме того, Шуньин хорошо знает толстяка и может оказаться полезной.

Не успела я войти, как Шуньин стала извиняться: «важное дело», она, оказывается, выдумала, просто ей захотелось поболтать со мной: давно не виделись. К тому же Суншэн уехал в Сянган и ей одной скучно.

— Я не должна была отнимать у тебя драгоценное время, предназначенное для свиданий, но твоя старшая сестра просит не так уж много: поболтать с ней. Как-нибудь я приглашу вас обоих на обед, но сейчас это неудобно, так что передавай ему пока привет.

— Разумеется, это Чэнь все наболтал! — смеясь, ответила я.

Шуньин не прочь была поговорить о «нем», но я сразу переменила тему разговора, пытаясь выведать то, что меня интересовало. Однако Шуньин умела держать язык за зубами. Она ничего не сказала, лишь на все лады превозносила Чэня: он, мол, и работяга, и энергии в нем хоть отбавляй, и друг хороший — всегда поможет. И ни слова по существу.

Потом она заговорила о политике.

Готовится большой поход против коммунистов. Это не разговоры. Карательная экспедиция выступит со дня на день. Тогда воцарится мир и с разрухой будет покончено. Все смогут вернуться в Нанкин, как хорошо! Мне не нравится чунцинская погода! Будто не так уж холодно, а последних два дня приходилось топить печку.

Посмотрела на часы — половина двенадцатого, пора уходить. Но Шуньин уговаривает остаться на обед.

— Мне нужно еще повидаться с Чэнем, — сказала я ей.

— Тогда тебе незачем уходить, Чэнь вот-вот должен быть здесь. — И Шуньин снова усадила меня.

— Говорят, то в разлуке любовь сильнее, чем после свадьбы, но неужели ты не проживешь и полдня без него? Тогда, разумеется, я тебя отпущу!

Я почувствовала, что краснею, и сказала:

— Ты что все время смеешься надо мной! Последнее время я действительно почти никуда не выхожу, но это потому, что очень много работы…

Шуньин недоверчиво улыбнулась. Я не обратила на это внимания, а Шуньин продолжала:

— Как его зовут? Я видела его когда-нибудь?

Я тоже улыбнулась, но ничего не ответила.

Шуньин, будто что-то соображая, пристально посмотрела на меня и доверительно сказала:

— Будь осторожна! Я слышала, что некоторые пользуются твоей слабостью, чтобы опорочить тебя! Сплетников на свете сколько угодно, а много ли найдется праведников, желающих своему ближнему добра? Я не знаю, насколько все это серьезно, но положение у тебя сложное, и надо быть начеку.

Шуньин, видимо, что-то знала. Мне стало не по себе, но я не подала виду и равнодушно спросила:

— Это тоже тебе Чэнь рассказал? Что же еще он говорил?

— Это действительно он мне сказал. И еще он сказал, что ты слишком упряма и заносчива, поэтому у тебя много врагов среди сослуживцев. Говорят, вы несколько раз скандалили с какой-то Жун. Это правда?

Я со вздохом кивнула головой. Тогда Шуньин наклонилась ко мне и зашептала в самое ухо:

— Эта Жун больше всех ненавидит тебя, и этот ее… Они говорят, что ты совершенно забросила работу и думаешь только о нем… что вы все время объясняетесь друг другу в любви. Но это еще полбеды, они подозревают, что ты и на других работаешь, обманываешь начальство, и, по словам Чэня, даже располагают какими-то документами. Это серьезное обвинение, от него не отмахнешься. Ты не знаешь, какие именно материалы могли попасть им в руки?

Мне грозит такая опасность, а я живу, словно во сне, ни о чем понятия не имею. Возможно, это дело рук охранника Ма? Что же касается доказательств, в этом надо еще разобраться.

— Мало ли в нашей жизни подлости! — спокойно ответила я Шуньин. — Если Жун и ее компания захотят расправиться со мной, они могут состряпать любые улики. К тому же эти бандиты давным-давно спелись, а я пришла к ним позднее, вот и осталась в стороне!

Шуньин сочувственно взглянула на меня, погладила мою руку и с жаром сказала:

— Удивляюсь, как они до сих пор не напакостили тебе. Ведь ты одна среди них! Всегда надо иметь друзей, которые помогут в трудную минуту. К тому же на службе тебя, безусловно, недооценивают. Незачем тебе все это терпеть. Бросай работу. Кстати, вчера я получила телеграмму из Шанхая, у сына — корь, я собираюсь туда. Самое лучшее для тебя — поехать со мной.

Такое предложение было для меня неожиданным. Прямо отказываться, пожалуй, не стоит, надо выиграть время.

— Великолепная мысль! Но вряд ли меня освободят от работы.

— Это можно устроить, — стояла на своем Шуньин, — Чэнь поможет. Словом, выход найдется.

Я согласилась, но ничего определенного не сказала. К счастью, тетушка Чжан позвала к столу, и разговор прекратился.

Все ясно, у меня два пути: либо бросить Чжао на произвол судьбы и уехать в Шанхай, либо послушаться его и рискнуть. Что делать? Не знаю. Я улыбалась, разговаривала и даже пообедала. Но когда должны были подать какое-то очередное блюдо, я воспользовалась случаем и распрощалась, сославшись на дела. Какое счастье, что я побывала у Шуньин, иначе я так и не узнала бы об их интригах. О переводе Ма нельзя и заикнуться — это увеличит их подозрения. Надо придумать что-нибудь другое, но думать я сейчас была не в силах; единственное, чего я хотела, — это умереть спокойно.

Я решила все рассказать Чжао. Буду умолять его пойти на уступки и «раскаяться». Это единственный способ оттянуть время и избежать самого страшного…